Впрочем, Джексон понимал, как трудно изменить естественный ход событий. Он завершил свою лётную карьеру. Его личное дело поступило в кадры для выдвижения на адмиральскую должность, и он получил назначение на пост начальника Испытательного лётного центра морской авиации на реке Патьюксент в Мэриленде и соответственно становился главным лётчиком‑испытателем ВМС США. Однако этому не суждено было сбыться – Джексон попал в J‑5, оперативное управление аппарата Объединённого комитета начальников штабов. Отдел планирования боевых операций – странное место для военного лётчика, когда в мире о войне начали забывать. Здесь легче сделать карьеру, это верно, но удовольствия получаешь гораздо меньше, чем когда командуешь лётчиками и летаешь сам. Джексон попытался отнестись к этому назначению спокойно – в конце концов, полетал он за свою жизнь немало, начал на «фантомах» и закончил на «томкэтах», командовал эскадрильей, авиакрылом на авианосце, затем благодаря отличному послужному списку в ещё достаточно молодом возрасте стал контр‑адмиралом. Его следующим назначением – если повезёт – будет командование боевой авианосной группой, что когда‑то казалось ему верхом всех самых смелых устремлений. А теперь, достигнув этих вершин, Джексон пытался понять, как быстро могли промелькнуть столько лет и что его ждёт впереди.

– Что с нами будет, Джек, когда мы состаримся?

– Кое‑кто начинает играть в гольф, Роб.

– Или возвращается к акциям и ценным бумагам, – поддел Райана Джексон. Пожалуй, здесь стоит выбрать клюшку номер восемь, подумал он, для несильного точного удара. Райан направился вместе с ним к его мячику.

– А как со вкладом в коммерческий банк? – вспомнил Джек. – В прошлый раз у тебя все прошло удачно?

При этих словах лётчик – продолжает ли он летать или сидит, как теперь, за письменным столом, для себя и своих друзей он всегда остаётся лётчиком – поднял голову и усмехнулся.

– Вполне, ты превратил мою сотню тысяч в целое состояние, сэр Джон. – Джексон замахнулся и ударил по мячику. По крайней мере уж в гольфе‑то он Райану не уступит. Мячик упал на траву, подпрыгнул, прокатился и остановился наконец в двадцати футах от лунки.

– Достаточная плата за мои уроки гольфа?

– Вполне, а уроки тебе чертовски нужны. – Робби помолчал, и выражение его лица посерьёзнело. – Прошло много лет, Джек. Мы изменили мир. – И изменили к лучшему, верно? – мысленно добавил он.

– В определённом смысле. – Райан сжал губы. Некоторые полагали, что это конец в истории человечества, но Райан, докторская диссертация которого касалась этой проблемы, не разделял такой точки зрения.

– Тебе действительно по душе то, чем ты занимаешься сейчас?

– Ежедневно я возвращаюсь домой не позже шести. Летом не пропускаю ни одной игры Малой лиги, осенью бываю почти на всех футбольных матчах. А когда Салли вырастет и отправится на своё первое свидание, я не окажусь в каком‑то проклятом VC‑20B черт знает где, на другом конце земли, направляясь на очередное бессмысленное совещание. – Лицо Джека осветила удовлетворённая улыбка. – Я предпочитаю такую жизнь даже хорошей партии в гольф.

– Ну что ж, это вполне разумно, так как, думаю, даже самому Арнолду Палмеру не по плечу научить тебя правильному удару. Но я всё‑таки попытаюсь, – добавил Робби, – хотя бы потому, что об этом меня просила Кэти.

Удар Джека оказался слишком сильным, и ему пришлось ещё трижды бить по мячику, чтобы вернуть его на зелёную поляну. В результате мячик оказался в лунке после семи ударов, тогда как Робби потратил на то же самое всего четыре, что соответствовало норме для этого поля.

– Игрок твоего класса должен больше ругаться, – заметил Джексон, устанавливая второй колышек.