|
— Откройте сами, — отстранился от двери старший инспектор. Майор провернул ключ в замке, нажал на ручку, и дверь открылась. — Теперь заходите и ни к чему не прикасайтесь. В кабинете было темно из-за грязных, немытых стекол, на столе была пыль, но с разводами, свидетельствующими о том, что тут кто-то был и совсем недавно. Старший инспектор натянул на руки тонкие нитяные перчатки, которые всегда имел с собой, потом достал небольшой цифровой фотоаппарат и начал фотографировать. Сначала от двери он сделал несколько фотографий общего плана кабинета, потом подошел ближе к столу и сфотографировал несколько раз столешницу и оба стула. Потом сфотографировал стекла. Потом он достал небольшой цифровой диктофон, включил его и осторожно положил на поверхность стола. Лучше было бы — учитывая резонансный характер дела — производить съемку следственного действия на видеокамеру, но видеокамеру они на выезд не взяли. Придется довольствоваться этим. — Сегодня тридцатое июня две тысячи второго года… Он посмотрел на часы. — Одиннадцать — семнадцать по варшавскому часовому поясу. Я, старший инспектор отдела убийств сыскной полиции Варшавы Бронислав Гмежек, в связи с возбужденным уголовным делом о причинении смерти, провожу обыск кабинета номер… Полицейский повернулся к военным. — Двести семнадцать — подсказал майор Пшевоньский. — Номер двести семнадцать в здании штаба Висленского военного округа. Кабинет перед осмотром был заперт на штатный замок и был открыт по моей просьбе дежурным офицером, использовавшим запасной ключ, находившийся в дежурной части. Хозяином этого кабинета является поручик Ежи Комаровский, Его Императорского Величества лейб-гвардии Польского Гусарского полка. Я прав? — Не совсем. Это временный кабинет, обычно в нем располагаются командированные офицеры. — Хорошо. С какого времени его занимает поручик Комаровский? — Примерно два месяца, нужно посмотреть по журналу — ответил майор. — В журнале отмечается, кому выданы ключи от кабинета? — Да, обязательно. — Сколько всего существует ключей от кабинета? — Два ключа. — Где они находятся? — Один обязательно в дежурной части. Второй — на руках у офицера, которому предоставлен кабинет. — Передача ключей фиксируется? — Обязательно. Сдающий и принимающий расписываются в журнале. — А если один офицер передает ключи другому офицеру? — Тогда они должны подойти к дежурному и расписаться в журнале — кто сдал и кто принял. — Спасибо. Получается, что теми ключами, которые должны быть в дежурке, вы открыли дверь. Вторые ключи от кабинета — у пана Ежи Комаровского, которому он предоставлен? — Так точно. — Пан Комаровский мог передать кому-то ключи от кабинета, не регистрируя это в журнале? Майор задумался. — Если он сделал это, то совершил должностной проступок, — изобрел наиболее приемлемую формулировку майор. — А дежурный офицер мог выдать ключ, который находится у дежурной смены кому-нибудь? — Мог, но не каждому. Только старшему офицеру с особыми полномочиями и с отражением этого в журнале. — То есть, если дежурный офицер выдавал кому-либо второй ключ, это будет отражено в журнале? — Да, безусловно. Без записи ключ не выдадут даже командующему. — Хорошо, с записями в журнале мы ознакомимся потом… Если бы старший инспектор Гмежек прервал обыск, спустился вниз и проверил по журналу, кому выдавался второй ключ, то сразу узнал бы имя настоящего убийцы. Убийца получал второй ключ сегодня, а до этого второй ключ брали несколько месяцев назад. Он имел полномочия, чтобы получить второй ключ, и знал, что его имя и номер удостоверения запишут в журнал учета, но пошел на этот тщательно просчитанный риск разоблачения. |
