|
Потому что знал — ровно через три часа это не будет иметь никакого значения. — Продолжаем. Обыск проводится в присутствии двух понятых, как того требует Уложение о следственных действиях в уголовном процессе. Также процесс обыска фиксируется на цифровую фотографическую камеру марки «Ладога» и цифровой диктофон этой же марки, протокол будет составлен по окончании обыска, каждое действие, совершаемое в процессе обыска, комментируется мною вслух и снимается на фотографическую камеру. Понятые, пожалуйста, по очереди назовите свое имя, фамилию и должность. — Майор Рышард Пшевоньский, офицер штаба Висленского военного округа. — Казак Алексей Подгородний, урядник Донского казачьего войска. Прикомандирован к штабу, заместитель командира роты охраны. — Хорошо. Понятые, внимательно слушайте ваши права: согласно Уложению о следственных действиях в уголовном процессе вы имеете право присутствовать при производстве обыска, наблюдать за действиями производящих его офицеров, не мешая им, указывать устно и позднее в протоколе, если одно из лиц производящих обыск возьмет и скроет что-либо при производстве обыска или, наоборот, подложит что-либо в помещение, где производится обыск. При подписании протокола вы имеете право вписать информацию обо всем, что вы увидели и услышали при производстве обыска, без ограничений, если она не вписана там при составлении протокола. Вам понятны ваши права, отвечайте по очереди? — Да. Понятны. — Так точно. — Хорошо. Подойдите ближе к столу, пожалуйста. Майор и казак подошли ближе. — Я собираюсь открыть все ящики стола, какие смогу. Каждый раз, открыв ящик, я буду фотографировать, что в нем находится. Вы должны наблюдать за мной, чтобы я не подложил в ящики что-либо. Будьте внимательны, вам придется подписывать протокол и, возможно, свидетельствовать в суде. Вам все понятно? — Так точно, — ответил за обоих майор. В первом ящике была какая-то тетрадь, прошитая и скрепленная печатью. — Пан полицейский, это секретная тетрадь. Не имея допуска к секретному делопроизводству, ее нельзя трогать. — Я ее не забираю. Просто вынимаю и фотографирую. Старший инспектор сфотографировал ее в ящике, потом вынул ее, положил на стул и сфотографировал с обеих сторон, не открывая. — Открываю второй ящик… На фанерном дне ящика, маслянисто поблескивая, лежал пистолет. Почему-то старший инспектор не удивился — он ничему не удивлялся в этом темном деле. — Понятые, внимание. Подойдите сюда и посмотрите, что находится в ящике. Понятые подошли. Старший инспектор сделал снимки — самого пистолета и понятых, смотрящих в ящик. — Что находится в ящике, отвечайте по очереди? — Там находится пистолет. — Да, пистолет… — подтвердил казак. — Вы видели, что я положил этот пистолет в ящик — или он находился там, когда я его открыл? — Никак нет, пан полицейский, — ответил майор, чуть струхнув, — пистолет уже был в ящике, вы его туда не клали. — Хорошо. Старший инспектор порылся в кармане, достал оттуда чистый пакет, прикинул по размеру — пойдет. — Я достаю пистолет и кладу его в пакет, мои руки в перчатках и отпечатков пальцев я не оставляю . Пан Гмежек вывернул пакет и ловко положил в него пистолет, как бы надев пакет на оружие. Потом он выложил пистолет в пакете на стол, вырвал из блокнота чистую страничку… — Вы можете сказать, что это за пистолет? — «Орел», табельный, — казак наклонился над ним. — Не трогайте! Казак отдернул руку. Старший инспектор написал на бумажке «пистолет, предположительно марки „Орел“, изъятый…» — он посмотрел на часы — «… в одиннадцать — двадцать восемь по варшавскому времени в кабинете номер двести семнадцать здания Висленского военного округа во втором сверху ящике письменного стола мною, старшим инспектором сыскной полиции Варшавы Брониславом Гмежеком в присутствии и на глазах понятых Рышарда Пшевоньского и Алексея Подгороднего, в чем вышепоименованные расписались». |
