— Да, именно так. И были вассалами турок почти четыре столетия.

   — Они так долго жили в страхе и так долго находились меж молотом и наковальней — между турками и своими боярами, — что перестали доверять кому бы то ни было. Бог им судья, — покачал головой Александр, — наш общий Бог. Будем же снисходительны и терпеливы. Докладывай, готово ли всё к переправе.

   — В основном готово. Главные силы начнут переправляться под защитою береговых батарей осадных орудий в ночь на пятнадцатое июня у Систова... На понтонах. Когда обоснуются на плацдарме и отгонят турок, тогда и начнём постройку моста вот тут...

И он показал на развёрнутой на стене топографической карте квадрат, в районе которого они находились.

   — Дунай, слава Богу, устроил нам опорные островки. Сейчас они залиты водой, но вскоре она спадёт и тогда инженерные войска начнут наводить мост, опершись на этот островок Ада. Он, как вымеряли инженеры, протянется на целую версту...

   — А обеспечит ли он переправу главных сил? — поинтересовался Александр.

   — Вот тут, — Николай ткнул пальцем в карту, — будет сооружён второй мост, тоже с опорою на остров. И тогда мы без труда перебросим все четыре корпуса под защитою войск, занявших позиции на том берегу.

   — Гладко было на бумаге, — хмыкнул Александр.

   — Я спокоен, — односложно ответил Николай.

   — Государь, могу засвидетельствовать: меры приняты разумные, осечки не должно быть, — подтвердил Милютин. — Понтоны системы Томиловского показали себя с самой лучшей стороны. Я ходатайствую о награждении сего офицера.

   — Пусть он и награждает, — кивнул в сторону Николая государь. — Ему и карты в руки, и кресты, и деньги — всем я его обеспечил.

Переправа и в самом деле прошла образцово; быстро и в полном порядке. Турки были оттеснены, смяты и бежали в рассыпную.

Поначалу для веселия были поводы. Доблестные воины под командой генерал-лейтенанта Гурко неудержимой лавиной катились вперёд и с ходу заняли Тырново; но ликование было коротким: впереди высился горный кряж. Одолели перевал и захватили столицу роз — Казан лык.

Шипка... С её высоты Гурко уж виделся Адрианополь. Были бы подкрепления, храбрые россы смяли бы всё на своём неудержимом пути вперёд.

Увы, плохо рассчитали, пришлось Гурко со своими молодцами малость попятиться. Зато другие россы победно шли вперёд. Заняли Никополь, Рушук-Русе, стало дело за Плевной... Полагали: румыны хоть малость подопрут. Но...

Главнокомандующий писал Александру: «Благодаря совершенному бездействию румынского союзного войска начавшееся уже триумфальное шествие к Царьграду неожиданно затормозилось и общий план кампании видоизменился». Пропал замах, а был он поначалу столь силён, что Европа переполошилась.

Королева Виктория и глава её кабинета граф Биконсфилд были настроены весьма воинственно. Русские слишком зарвались, их надлежит поскорей остановить. Перед ними следует воздвигнуть забор из условий, а если понадобится — из доблестных томми и непобедимого флота владычицы морей.

Шувалов спокойно взирал на демонстрации в поддержку турок, равно и на демарши правительства её королевского величества. Но вот подал в отставку министр иностранных дел лорд Дерби, и это обстоятельство заставило российского посла насторожиться. Были и другие тревожные симптомы: ведущие европейские державы потребовали созыва конгресса, причём едва ли не громче всех ораторствовал любимец дядюшки Вилли и верный союзник России на словах канцлер Бисмарк.

Биконсфилд принял посла Шувалова в своих апартаментах.