— Конечно. Этот злобствует, получив отставку...

   — Князь Мещёрский...

   — Ну а этот известный мракобес.

«Эвон как заговорил его величество, — Лорис внутренне порадовался. — Кажется, государь подвинулся к цели».

Теперь шансы на успех задуманного стали реальней. Но он решил пойти ва-банк:

   — Нет ничего неправдоподобного в том, Государь, если я выскажу несколько парадоксальную мысль... — он замолчал.

   — Говори-говори, — поощрил его Александр.

   — Отчего не исключить заговор и дворцовый переворот, — не дав Александру раскрыть рта, зачастил: — Вспомните примеры из отечественной истории! Да и в наши дни дворцовые переворота не редкость. Турки то и дело свергают своих султанов...

   — Ну ты хватил, — наконец опомнился Александр. — Нет, это совершенно исключено. Саша мой не таков, он слюнтяй. На словах он готов к решительным действиям, а на деле — пас. Нет-нет.

   — Во всяком случае, Государь, они станут противиться решительным действиям державной власти в сторону представительного правления.

   — Да, это так, — согласился Александр. — Но пока я на престоле, будет по-моему.

«И по-моему», — мысленно подхватил Лорис.

   — И вот что, — продолжил Александр. — На днях мы — я и Екатерина Михайловна с детьми — отправимся в Ливадию. Я хочу, чтобы ты нас сопровождал.

   — С великой радостью, Государь! Это высокая честь для меня. Но могу представить себе изумление двора, когда Екатерина Михайловна будет сопровождать вас.

   — Э, пусть их изумляются, — махнул рукой Александр. — Через некоторое время перестанут.

   — Вы намерены объявить о своём венчании?

   — Всё тайное рано или поздно становится явным. Со временем придётся объявить о том, что мы — муж и жена. Морганатические браки не в диковину среди царствующих династий.

   — Чем позже, тем лучше, Государь.

   — Да, я понимаю. Надобно соблюсти дистанцию.

Глава двадцатая

ПОДКОП

Меня в особенности раздражала та беззастенчивость,

с которой те из моих официальных сотоварищей,

которые, считаясь записными противниками католицизма

и иезуитов, прилагали к делу иезуитское правило,

что цель искупает средства... На словах произносились

дифирамбы в честь благодушия и милосердия государя,

на деле постоянно возбуждалось в нём чувство гнева,

и результатом было проявление этого гнева не только

в области администрации, но и в сфере законодательства.

«Склад русских сыров Е. Кобозева».

Не очень казистая вывеска появилась над подвалом в доме Менгдена. Подвал этот долгое время пустовал, а стало быть, не приносил дохода домовладельцу. Да и кому нужен подвал — охотников не находилось.

   — Отколь везёте сыры? — допытывался хозяин.

   — Лучшие русские сыры в Костроме да в Ярославле, — отвечал господин Кобозев, мужчина на вид вполне положительный, по его словам, решивший завести своё дело.

   — У нас обширные связи, — добавляла его супруга, дама молодая и следившая за модой. — Сыроделы весьма рады поставлять свои сыры в столицу.

   — У нас были сильные конкуренты в Москве, в Охотном ряду, равно и у господ Елисеевых, — торопился сообщить господин Кобозев.