Но если так, то и тот ужас, что он ощутил, когда обнаружилось, что пленка показывает симметричное  цивилизации… миг крушения реальности, который он не хотел бы снова пережить, – тоже иллюзия, эмоциональный пшик?

Валерьян Вениаминович шагал, углубившись в мысленный спор с Корневым – потому что не мог быть окончен этот спор его смертью! – приводил новые доводы. «Под видом одного другое… чтобы «открыть» это, не обязательно исследовать Меняющуюся Вселенную, такого добра хватает в обычной жизни. Похоть под видом любви, карьеризм под видом служения обществу, тирания под видом демократии… мало ли! Вполне возможен и фальшивый прогресс, выражаемый в числах и графиках, при реальном осволочении, одичании людей, и «целесообразная» цивилизационная суета, в реальности исполняющая непонятный нам космический закон. Но… есть же за этим что‑то? За этим, над, вне – но есть, не может не быть, коль скоро мы осознаем . Бактерии не осознают, пчелы и муравьи, сотворяя свое, не сознают, а люди – осознают. Хоть и далеко не каждый. Но все‑таки продвигаемся во Вселенную. Иначе – и в этой догадке ты прав – никто не знал бы, куда летит Земля в Солнечной системе, что в ней вокруг чего вращается. В том и отличие городов от роев и муравейников, что попадаются в них существа, которые знают… Школа жизни, закалка – в сущности, они у тебя были слабые. Не клевал тебя, Саша, жареный петух, не стреляло незаряженное ружье, не мытарила война, не обвиняли черт знает в чем, не предавали…»

«Ну‑у, папа Пец, нуу‑у… – будто услышал он голос Корнева, носовой и иронический, – это уж совсем по‑стариковски: мы пахали, мы мешками кровь проливали!»

«По‑стариковски – не значит неверно, Саша. Пройти смерть, плен и предательства, но не разувериться в людях – это немало. Ты – правда, от сверхсильной передряги – разуверился и ослаб».

«Сопли это все, Вэ‑Вэ. Я – понял».

«А то, что ты мучился, постигая, – тоже сопли, самообман?»

«Конечно, Вэ‑Вэ. Протоплазма не может не мучиться, не страдать, как не может и не наслаждаться, не смаковать «блага». Так она устроена… Но, кстати, о вашем, стариков, опыте и вашей закалке: это ведь первые, еще, можно сказать, дотехногенные, проявления космического процесса смешения…»

«Что именно?»

«Мировые войны с участием десятков, если не сотен миллионов «разумных» существ. Особенно вторая. И то, что предшествовало и сопутствовало ей – лагеря уничтожения с обеих сторон. Один в них истребляли «врагов рейха», решали «еврейский вопрос», другие вразумляли таким же способом «врагов народа», «изменников Родины» – слова разные, сущность одинаковая. И политики‑лидеры, посылая людей на смерть, произносили разные слова, будучи уверены, что они руководят и действуют, а не с ними все делается. А на самом деле реализовался затравочный процесс нагнетания взаимного страха: людей перед людьми, людей перед государством, государств перед государствами…» Чувство деятельного страха. А после возникновения ядерного оружия можно говорить и о деятельном ужасе: перед ядерной войной, которой не будет».

«Не будет?»

«Ну конечно, Вэ‑Вэ! Раз у рода человеческого такое солидное назначение, главенство в процессе смешения и развала планеты, кто же допустит его самоистребление в ядерной схватке? Попробуй потом выведи снова такую прелесть, чтобы в самый раз ума и ограниченности, трусости и отваги, похоти и заботы о потомстве, жажды приобретать, соперничества, страха потерять… Вселенная – фирма серьезная, веников не вяжет.