Молодцеватый блондин‑охранник с таким уважением смотрел на Пеца, что тому захотелось сделать что‑то приятное и ему. «Не назначить ли его с завтрашнего числа начальником охранотряда?» Но Валерьян Вениаминович вовремя понял, что это провор‑резвунчик толкает его на выходку, удалился молча.

У проходной «П, Р, С» его ждал озабоченный Буров. Он сообщил об осечке: в хозяйство Волкова его не пустили, поскольку право входа туда имели только директор и главный инженер по спецпропускам, а у него такого еще нет. Он связался с Волковым по телесвязи, потребовал выполнить распоряжения дирекции…

– …а он, понимаете ли, ни в какую: они не могут прервать испытания, да и с техникой безопасности, говорит, у нас порядок.

– Ага… – Пец заколебался. «Они в середине башни, от десятого до двадцатого уровня. Успеют удрать?… Ой, вряд ли! Эй, если ведешь крупную игру, не думай о пешках. На войне как на войне. Предупредили их, что еще? Нет, нельзя».

Вместе с Буровым он вошел в комнату табельщиков, вызвал по инвертору Волкова. Тот возник на экране, заговорил первым:

– Товарищ Пец, о таких вещах нас следует предупреждать заранее. Мы не можем прервать испытания, это ведь испытания на время непрерывной  работы – именно! Если остановить, весь комплект устройств надо выбрасывать, ставить новые. А это миллионы и миллионы. И потом, вы ведь знаете: у нас за все время ни одного случая, ни одного ЧП.

– Дело не только в технике безопасности… – Пец, желая поладить миром, попытался даже вспомнить имя‑отчество полковника, но не вспомнил, – товарищ Волков. Вы лучше меня знаете, что в армии о подъемах по тревоге заранее не предупреждают. Так и здесь. Не ставьте себя государством в государстве, выполняйте приказ!

– Я никем себя на ставлю, но ваш приказ выполнить не могу, поскольку он противоречит приказу моего начальства: срочно провести испытания. Снеситесь… вы знаете с кем, добейтесь отмены.

В упорстве, с каким это было сказано, Валерьян Вениаминович легко уловил подтекст: не заставишь, и про то оружие докладную напишу!

– Хорошо. А какие вам даны приказы на случай опасности?

– Какой еще опасности?

– Такой, когда можно и машины, и головы потерять. Скажем, землетрясение в семь баллов? – Пецу все‑таки не хотелось говорить прямо.

– Что‑то я не слышал о присоединении Катагани к сейсмической зоне, – быстро отпарировал Волков. – Во всяком случае, будем вести себя, как там: нет землетрясений – работают, есть – спасаются. Вот так!

– Так вот, – симметрично отозвался Пец; он сознавал, что отправляет себя на скамью подсудимых, и тем не менее сказал все весомо и четко: – Мы ожидаем сегодня, в 17 часов с минутами, нечто вроде землетрясения, только придет оно сверху, из ядра Шара. Какие формы оно примет, неясно, но возможны и самые катастрофические. Поэтому… и учтите, наш разговор записывается на пленку! – к пяти часам будьте настороже – и при первых признаках опасности… она проявит себя изменениями неоднородности, почувствуете – все вниз. И не рассчитывайте заработать медаль «За отвагу», полковник. И медали не будет, и головы.

Он отключил инвертор, вышел с Буровым наружу.

– Что‑то вы его слишком натурально стращали. Валерьян Вениаминович, – заметил тот, – не понарошке.

– Так ведь геройские люди, их иначе не урезонишь, – ответил Пец, направляясь за проходные, в сторону вертодрома.