дышать. Каждый сантиметр кожи болел, ныл и был покрыт синяками. Спиной

он ощущал твердость стены, но темнота поглощала все вокруг. Он видел лишь

тьму, которая всей своей тяжестью окружала его, плотно обволакивая его где-то

на глубине.

Голосов больше не было слышно, лишь его неровное дыхание, когда он

пытался набрать в легкие достаточно воздуха. Если смог, он бы заплакал или

закричал, но что-то закрывало его рот, что-то пыльное и влажное давило на

язык. Тряпка. Кляп. Двор был огромным, а ограда как бы изолировала дом от

ближайших соседей. Его крик все равно никто бы не услышал.

Гэвин снова почувствовал запах грязи. Он не знал, почему, но в голове

всплыла фраза: «свежая могила». Он не знал, откуда исходит запах, и не

разорвал ли себя Дом от верха крыши до самой земли. Пахло гнилым мясом и

червями, и его тошнило, в то время как он пытался дышать ртом.

Гэвин жаждал то чувство, когда он не обращал внимания на странности

Дома, какое у него было всего год назад. Хотел свою комнату и теплую постель.

Но больше всего он хотел Дэлайлу. Он хотел, чтобы она была в безопасности.

Гэвин теперь понимал, что даже если выберется как-нибудь отсюда, сбежать он

не сможет. Та доброта, что жила здесь и присматривала за ним, исчезла, здесь

остался лишь монстр. Он последует за ним и здесь, и на улице, и по сотне улиц.

Будет охотиться на него, пока не вернет, а потом он останется здесь навеки.

Может, Дом не знал, что он не останется прежним и что если он убьет его, не

появится снова маленький Гэвин или Гэвин с мороженым с рожком

мороженого, который изображен на фотографии в коридоре на втором этаже. Те

Гэвины тоже умрут.

Дом словно читал его мысли, и что-то скользило вокруг него, стягиваясь.

– Ш-ш-ш, – шипело это нечто. – Ш-ш-ш.

Наконец, на миг – всего на  миг – потому что страдал, был испуган и ничего

не видел в темноте, Гэвин позволил себе заплакать. Дом еще не убил его. Он

выжидал. И если они знали друг друга так хорошо, как он думал, Гэвин знал, чего именно тот ждал.

В одиннадцать часов у банка будет ждать его Дэлайла, как они и

договорились, и она поймет, что он не придет. Дом это знал. И что она пойдет

его искать в надежде спасти. Дом и это знал.

Он пока что не убил Гэвина, потому что тот был наживкой.

Глава двадцать девятая

Она

Добравшись до крыльца, Дэлайла поняла, что не продумала миллион

деталей, пока стояла здесь в почти полной темноте. А именно: будет ли дверь

открыта? Или же ей придется разбивать окно? Она посмотрела на топор в руке

со смесью облегчения и страха. Были ли окна из стекол или из чего-то, пропитанного духами, что не могло разбиться?

Из-за тяжелой деревянной двери раздался звук – низкий стон, словно из-

под земли вырывался ветер, раскачивая дом, пробиваясь наружу через планки

на крыше и сквозь закрытые окна. Дом знал, что она здесь. Она закрыла глаза, успокаивая дыхание.

 Вот и все.

Дэлайла брала силу у каждой героини, которой восхищалась: Баффи,

сжимающая в кулаке кол. Мишон со сверкающей катаной. Керсти Коттон

против Пинхеда. Джинни против Джейсона. Кларисса Старлинг против

Ганнибала Лектера, Алиса Джонсон против Фредди Крюгера –  оба раза.

«Дом ждет твоего поражения».

Ее застила идти вперед только одна мысль: если бы мог, Гэвин открыл бы

дверь, а значит, он этого сделать не смог и был пойман внутри, и –

 пожалуйста,   хоть бы он был жив.  Она протянула руку к ручке и, подавив

испуганный вскрик, отскочила, когда на деревянной поверхности двери что-то

появилось – морды кричащих монстров, претерпевших ужасные пытки, с зубов

у них капала кровь, а когти были такими огромными, что могли разрезать ее

пополам.