Все будет торжественно — похороны по первому разряду, с эскортом и проникновенными речами. Но как же так — почему не вступился Кальтенбруннер? Эрнст но бросает друзей в беде, и власти у него достаточно, чтобы отстоять своих где угодно, включая канцелярию рейхсфюрера СС. Частное письмо Эрнста, переданное Шелленбергом, ничего не объясняет: светские слова и пожелание беззаботно отдохнуть перед работой на новом поприще.

Бритва, тихо шипя, снимает пену и волоски. Рейнике сильными движениями пальцев разминает лицо, словно пытается вылепить другое, веселое.

Вылив в ладонь одеколон из квадратного флакона, Рейнике массирует щеки, сушит их ломкой от крахмала салфеткой. Снизу, от подъезда, доносятся слова команды — дежурный вывел солдат на развод; сапоги так согласованно и дружно стучат по асфальту, что вспоминаются нюрнбергские парады: Рейнике маршировал тогда впереди своего «бана» — молодой, легконогий, с аксельбантами у правого плеча.

Сколько воды утекло с тех пор!..

«Я должен улыбаться,— думает Рейнике.— Шелленберг не заслужил удовольствия видеть меня растерянным или мрачным. Да и он ли виноват?»

Утром разговор не занял и получаса, отмеренного Шелленбергом на визит.

— Кто меня спихнул? —в лоб спросил Рейнике, прочитав письмо Кальтенбруннера и вложив его в конверт.

— Это называется перемещением,— поправил Шелленберг.

— Здесь нет третьего!

— И все равно — перемещение. В генерал-губернаторстве сейчас, как никогда, нужна сильная рука и ваша непреклонная воля. Рейнике.

— О, я так и понял! Польша... Только не добавляйте, пожалуйста, что варшавянки милы.

— Для галантных бесед у меня нет времени,— отстраненно сказал Шелленберг.— Мы не на балу в Версале, и вы не моя дама... Чего вы, собственно, ждали, Рейнике? Оваций? Два года целый штаб возится с резидентурой Леграна, заверяет РСХА и самого фюрера, что вот-вот разгромит ее — не на этой неделе, так на следующей, и после этого вы думаете, что я привезу вам Рыцарский крест?

— А если я попрошу именно неделю?

— У вас ее нет и не будет.

— Но пять адресов и Луи Андрэ — разве не перспективы?

— Как посмотреть...

В Рейнике заговорило упрямство.

— Бригаденфюрер! Я боюсь, что угадаю, назвав сейчас настоящую причину. Вы получили абвер и оказались в роли человека, унаследовавшего тигра. Вермахт не очень-то любит СС — так? Вот вы и стараетесь задобрить своего зверя, суете ему меня. На, миленький, жри, хрусти косточками, только служи мне и не скаль клыки. Не потому ли вы покрыли Бергера?

Шелленберг достал платок и, подышав на перстень, стал протирать камень.

— Ну, ну... Продолжайте.

— Бергер бежал в Швецарию уже при вас!

— Бежал? С чего вы взяли?.. Вы отстали от событий. Ройнике. Бригадным полковник Лусто вернул Мильмана и Кунца — телохранитоля Бергера. Рейхсминистр фон Риббентроп распорядился немедленно через статс-секретаря снестись с правительством Конфедерации и, принеся извинения, обеспечить отъезд швейцарского гражданина лейтенанта Меркеля на родину. Отъезд, а не выдворение!

— Браво! А где же все-таки Бергер? И как поживает «Геомонд»? И чем вы объясните, бригаденфюрер, тот факт, что дешифровальная служба обнаружила в телеграммах Леграна ссылку на нового информатора «Макс через Вальтера»? Вальтер — это Ширвиндт, а кто Макс?.. Пять телеграмм с крупной информацией, вполне достоверной и очень быстро проделавшей путь из Берлина в Женеву, а оттуда через Париж в Москву.

— Только пять?

— Легран опять все изменил, и Шустер пока бессилен.

Шелленберг на миг оторвался от перстня.