- Тонет!.. Лошадь тонет! - хрипло бормотал он.

- Зачем ты через лёд поехал? - сердито спросил Костя. - Мы же кричали тебе!

Ребята подбежали к лошади, ухватились за оглобли, пытаясь помочь ей выбраться на лёд. Но тяжёлые сани глубоко погрузились в воду, хомут сдавливал шею Гордого, и он начал хрипеть.

- Мешки надо сбросить! Лошади легче будет, - сказал Паша Кивачёв.

- Не до мешков тут! - отмахнулся Костя. - Гужи надо рубить.

Но топора не было, и Костя принялся быстро развязывать супонь, потом чересседельник. Лошадь, освобождённая от оглоблей, с силой рванулась вперёд. Лёд под её передними ногами обломился, и она очутилась по горло в воде. Вместе с ней полетел в ледяную купель и Костя.

Не помня себя Варя пронзительно закричала и бросилась к полынье. Но Паша с Митей успели вовремя схватить её за полы шубейки и оттащили назад. Сами же они плашмя легли на лёд и подползли к краю полыньи. Костя, хватаясь за кромку льда, барахтался в воде. Ребята протянули ему руки и помогли выбраться из полыньи.

Между тем лошадь, ломая лёд, добралась до мелкого места, выскочила на берег и побежала к конюшне.

Костя стучал зубами и не мог вымолвить ни слова. Мокрый полушубок покрылся ледяной коркой, стал жёстким, точно был сшит из луба.

Паша с Митей сняли с Кости валенки, вылили из них ледяную воду, насовали внутрь валенок сена и вновь обули приятеля. Варя сняла с него мокрую шапку и завязала ему голову своим платком.

- Замёрз? Да? - растерянно спрашивал Витя.

С той самой минуты, когда сани провалились в полынью, он, казалось, потерял голову: то бросался бежать в колхоз, то звал на помощь отца. Сейчас Витя предложил собрать из всех саней сено, развести костёр и отогреть Костю.

- Совсем рехнулся! - чуть не плача, прикрикнула на него Варя. - Есть время ждать! Человек и так окоченел… - И она распорядилась: - Ребята, гоните подводы через мост, а мы с Витькой Костю домой поведём.

Витя подхватил Костю под руку и потянул к колхозу.

Но тот вырвался и сам побежал на огоньки. Застывшие ноги слушались плохо, и мальчик то и дело спотыкался. Варя подталкивала его в спину и торопила:

- Да ну же, Костя! Быстрее! Не поддавайся морозу! Шевели ногами-руками…

Наконец добрались до околицы деревни.

- Далеко ещё до Ручьёвых. Замёрзнет Костя! - сказала Варя.

Витя потянул Костю к своему дому, который уже был виден сквозь деревья:

- Давай к нам! У нас тепло… отогреешься!

У Кораблёвых Галина Никитична с матерью переодели Костю во всё сухое, растёрли водкой и, уложив в Витину постель, напоили его липовым цветом.

Мальчик забылся беспокойным сном.

Вскоре явился Никита Кузьмич. Он был мрачен, хмель его прошёл. Заметив спящего в Витиной постели Костю, встревоженных дочь и жену и прикорнувших у тёплой печки сына и Варю, он помрачнел ещё больше.

- Эх, отец, отец! - укорила его Анна Денисовна. - За ребятами не мог уследить!

Никита Кузьмич ничего не ответил и подошёл к Косте:

- Липовым цветом напоили?

- А как же!.. И водкой растёрли, - ответила жена.

- Надо бы ещё малины сушёной достать! - Никита Кузьмич снял со стены тяжёлую шубу и накрыл закутанного одеялами Костю. - Главное, чтоб пропотеть… Пот, он всю простуду выгонит.

В сенях затопали, зашаркали веником. Вскоре в избу вошли Сергей с Фёдором Семёновичем, а вслед за ними Паша и Митя.

Сергей наклонился над Костей. Учитель потрогал лоб мальчика и вполголоса сказал:

- Надо за врачом послать.

- Уже послали, - ответила Галина Никитична.

Никита Кузьмич пригласил Сергея и учителя присесть и немного растерянно признался:

- Вот ведь какая оказия!

- Как же вы, Никита Кузьмич, допустили такое? - покачал головой Сергей.