Неожиданно Ким от усталости сморил сон. Сначала она спала сидя, обхватив голову руками, но потом медленно свернулась клубком, как котенок, прижавшись к брезентовому тенту.

Когда Ким проснулась, стояла ночь. Пыльная буря закончилась. Ничто не напоминало о ней, кроме изменившегося ландшафта. Высоко в туманном сине-черном небе луна была не обычного бледно-золотого, а розоватого цвета и окружена великолепным ореолом. Джон уже проснулся. При помощи мощного фонаря, спасенного Ким вместе с запасами еды, он нашел фонари-«молнии», миниатюрную газовую плитку и один из ящиков с консервами.

Пока Джон вынимал вещи из багажника, Ким занялась приготовлением еды. Они оба были голодны, но кусок не лез в горло. Говорить тоже было трудно, но Ким была даже довольна. Так, по крайней мере, она никакой глупости не ляпнет. Когда они с трудом проглотили консервированную лососину, несколько обжаренных на сковороде лепешек и маленькую банку абрикосов, Джон при свете ламп принялся отвязывать спасительный брезент, устраивая обычный лагерь. Он развернул свой спальный мешок, повесил фонарь и принялся рассматривать бесценные образцы, выкопанные им в пустыне, запретив Ким мыть посуду.

— У нас ограниченный запас воды, — объяснил он. — Пока не рассветет, бесполезно даже думать, как выбраться отсюда. Не говоря уж о том, сколько на это понадобится времени.

Ким поступила так же, как аборигены: вымыла посуду песком. При этом она решила не обращать внимания на то, что тарелки и кружки не блестели и стали пыльными на ощупь. Потом они опять легли спать: Джон под брезентом, а Ким на заднем сиденье джипа. Они не замечали ночной тишины, ярко-розового света звезд и окруженной сиянием луны. На тысячи миль вокруг древняя земля стала очень тихой и равнодушной.

Утром они осмотрелись вокруг. Можно было подумать, что они оказались в Сахаре, если не считать виднеющихся то тут, то там камней и голых вершин деревьев над песчаными холмами. Вокруг раскинулась красная песчаная пустыня.

— Совсем не похоже на пляж, — попыталась пошутить Ким. — Кстати, а как мы будем мыться?

— Никак.

Ким пришла в ужас. У них был небольшой запас воды, которая могла стать на вес золота, если они не выберутся отсюда.

— Хотя бы лицо и руки…

— Нет. Поступишь с ними так же, как с посудой: вымой песком. Будешь красной, но зато чистой.

— Вместо мыла?

— Точно.

К одному из палаточных шестов Джон привязал полотенце.

— Это будет опознавательный знак. Я исследую все четыре направления. Посмотрим, не осталось ли следов.

Джон вернулся только через два часа.

— Ничего! Придется определять курс по компасу. К счастью, он не забит песком. — Это оказалась приятная новость, потому что их часы остановились.

Джон вытащил карту и долго разглядывал ее. Наконец аккуратно прочертил на ней линию.

— Так, теперь нужно измерить глубину песка в этом направлении. Когда вернусь, попробуем подвинуть джип.

Ким понимала, что им не удастся сдвинуть джип ни на дюйм. Джон сказал это, чтобы поддержать ее дух.

— Потом поищем места, где видны следы кустарников или травы, — продолжал Джон. — Затем откопаем их. Понимаешь, к чему я клоню, Ким?

— Мы разожжем костер? Пек и Билл, вероятно, заметят его, но между ними и нами целые мили…

По лицу Джона пробежала тень.

— Они шли на север. Почти в противоположную сторону, — тихо сказал он. — Будем срезать ветки и даже стебли и подкладывать их под колеса.

— Но так мы будем двигаться очень медленно.

«Срубать деревья. Подкладывать под колеса. Медленно-медленно продвигать джип вперед.