– Верно, – кивнул Хевенан и улыбнулся. Авриль был хорошим учеником. Чтобы сохранить занятия в тайне от Глемоны, ему пришлось научиться читать по губам, но он не жаловался.

– Есть еще и двойное банкротство, когда путем фиктивных сделок осуществляется вывод средств на контролирующее должника лицо, которое впоследствии также начинает процедуру банкротства, – произнес он.

Авриль снова хлестнул плетью по кровати, и Хевенан выругался.

Еще несколько занятий, замаскированных под визит к ритуальной девке, и Авриль сдаст экзамен на юриста. Хевенан, как и остальные высшие чиновники Хвоста, приходил в его комнаты совсем не для того, чтобы тешить плоть. Это была идеальная сделка: Авриль давал своим гостям благословение, а они приносили ему знания.

Он учился – всегда, постоянно. Отец говорил, что учиться нужно у лучших, и Авриль следовал его совету.

На уроках ему не надо было притворяться кем-то другим. Он был собой, хотя и понимал, что никогда не вернется ни в свое прошлое, ни в будущее.

– Более того, – продолжал Хевенан, – кредитор и в определенной мере должник находятся в группе риска получения обвинений и привлечения к субсидиарной ответственности. На этом на сегодня все, ваше высочество.

Авриль улыбнулся, дотронулся до лба Хевенана и произнес:

– Благословляю тебя силой Черной матери Глевы и Двоих. Будь счастлив.

Над его пальцами сверкнули серебристые искры и рассыпались. Хевенан просиял, заулыбался и, поклонившись, вышел из комнаты. Некоторое время Авриль сидел на кровати и задумчиво вертел в руках плетку, которой якобы охаживал главу юридической коллегии, а затем убрал ее в шкаф и решил, что надо вызвать массажистку.

– А правду говорят, что твое благословение приносит удачу?

Эсме работала у Глемоны всего несколько дней, но уже успела заслужить репутацию отменной массажистки. Сейчас, когда ее пальцы то с усилием ввинчивались в плечи, то скользили по коже едва заметными ласкающими движениями, Авриль чувствовал себя сломанной игрушкой в умелых руках мастера. Еще немного – и он будет починен и исправлен.

– Правда, – кивнул он. – Но для закрепления эффекта со мной лучше переспать.

Эсме расхохоталась, шутливо шлепнула его по плечу.

– Нахалка!

Ее смех был настолько заразителен, что Авриль тоже улыбнулся. Черные руки Эсме принялись мягко вращать его голову.

– А правда, что тебя ночью не видно? – спросил он.

– Правда, – охотно откликнулась Эсме. – Я поэтому и ношу пестрый тюрбан, чтобы мужчины не думали, будто их ласкает привидение.

– И кто тут нахалка? – усмехнувшись, поинтересовался Авриль. Эсме набросила на его плечи пушистое полотенце и приказала:

– На улицу пока не выходи, продует. Это твои заколки?

Авриль посмотрел на подзеркальник; отправляясь на встречу с полковником, он вынул из волос свои шпильки с шелковыми орхидеями. Брошь с вороном пришлось снять сразу же, как только он приблизился к дворцу Глемоны.

Сейчас был не тот момент, чтобы дразнить собаку.

– Хочешь, возьми, пусть подарят тебе удачу, – лениво ответил Авриль. Эсме рассмеялась и захлопала в ладоши. – И принеси мне газету, будь умницей.

– Ты такая милая! – Эсме поцеловала его в щеку и выпорхнула в коридор экзотической черной бабочкой с красными крылышками.

Авриль вдруг подумал, что его жизнь сейчас такая же бабочка в ладонях. Сомкнешь их – и все кончится.

В пекло бы этого полковника Итана, да на самое дно!..

«Дарангварский вестник», как обычно, посвятил первые страницы прославлению его величества Малоуна.