В трудах государь-надежа, даже не присядет.

Авриль перевернул страницу и увидел портрет мужчины в военной форме. Горделивая осанка, презрительный взгляд, знамя с вепрем – сьор Ньют Гранвилл во всей красе. Его любили только лизоблюды на жалованье, у всех остальных владыка Третьего дома вызывал исключительно ненависть, смешанную с презрением.

Чем он отличился на этот раз? Устроил охоту, в которой в качестве добычи были крестьяне? Или запорол до смерти родителей девушки, которую обесчестил?

«Сьор Ньют Гранвилл, славный владыка Третьего дома, готовится к свадьбе со сьоррен Равеной Тисон. Государь Малоун искренне приветствует этот брак и назначает сьора Ньюта наместником и хозяином Севера».

Ньют Гранвилл. Усмиритель бунтующих окраин, который распял восставших вдоль дороги и собственноручно пытал их детей и жен. Ньют Гранвилл, которому отдают на откуп Север, – да что останется от Севера, когда он проживет там больше недели?

Ньют Гранвилл и Равена.

В висках запульсировала боль, глаза на мгновение заволокло красным – Авриль не помнил, когда его накрывало такой яростью. Может быть, в ночь Птичьей звезды, когда он, вооруженный саблей, вылетел на один из отрядов Малоуна и, понимая, что не сможет победить, что убийц его отца слишком много, успел зарубить троих, прежде чем подоспел на выручку Герберт Рыбина со своими людьми, единственный, кто в ту ночь не предал короля.

На прощанье Авриль получил удар по голове, достаточный для того, чтобы следующие несколько дней плавать в море тошноты и слабости. Экипаж Герберта мчался на юг, Авриль то нырял в беспамятство, то снова приходил в себя. В памяти возникали крики и грохот и Герберт повторял: «У них Равена в заложниках, Равена… Отца и мать вы не спасете, так спасите ее».

Даже до Хвоста доходили слухи о том, что на Севере неспокойно. И Малоун решил бросить туда человека, который уже сумел себя показать.

Знал ли об этом Итан, когда пришел соблазнять Авриля возвращением на трон? Знал, это работа Сильных братьев – все знать.

К Равене послали мучителя и тирана. Малоун когда-то дал зарок не убивать детей, но Равена уже не ребенок.

Кого Малоун пошлет к южному бисалли, такому тихому и безвредному?

Авриль вздохнул и отправился переодеваться. Продует – и пусть.

Глемона встретила его в большом зале, по случаю позднего времени здесь уже никого не было, лишь служанки убирали огрызки, кувшины и пустые бокалы. Увидев, что Авриль собирается уходить, она как-то встрепенулась, во взгляде, прячась за привычной медовой вежливостью, появился цепкий холод, словно Глемона что-то знала.

– Куда ты, дорогая? – спросила она, встав у Авриля на пути. – Уже поздно.

– У меня свидание, – сухо ответил Авриль, всем своим видом показывая, что спешит и не собирается задерживаться, но Глемона мягко придержала его за руки.

– Как, дорогая? Ночь на дворе! А если тебя кто-нибудь обидит?

Авриль невольно рассмеялся.

– Кто может обидеть бисалли? – спросил он и добавил уже суше, с металлическими нотками, которые когда-то слышал в отцовском голосе и которые теперь проступили сами собой: – Отойди, прокляну.

Глемона отступила в сторону – проклятие бисалли штука быстрая, действенная и отменить ее нельзя. Сегодня она своими глазами видела, как оно сработало. Авриль выскользнул из дворца в прозрачную свежесть южной ночи и быстрым шагом двинулся в сторону Большой Морской.