— Так перекрой динамик рукой, — предложил Келп.

Удивленно и с благодарностью Дортмундер сказал:

— Я никогда об этом не думал. Почувствовав себя немного лучше по поводу этой ситуации, он увереннее нажал на кнопку рядом с фамилией Олбрайт, потом приложил ладонь к металлической решетке, откуда доносился орущий голос. Они подождали секунд тридцать, а потом уже более спокойный голос что-то промямлил за рукой Дортмундера. Он поторопился убрать руку.

— Что? — спросил он.

— Я говорю, — повторил спокойный голос, — кто там?

Голос не похож на Арни. — Арни? — спросил Дортмундер.

— Какой еще Арни?

— Нет, — сказал Дортмундер. — В смысле вы Арни. Это квартира Арни Олбрайта?

— А, я понял, — ответил голос. — Вы клиент?

Дортмундер не знал, как правильно ответить на этот вопрос. Он беспомощно посмотрел на Келпа, который приблизился к микрофону и сказал:

— А вы случайно не коп?

— Ха-ха, — ответил голос. — Очень смешно. Я двоюродный брат.

— Чей брат? — не понял Дортмундер.

— Арни. Поднимайтесь, давайте не будем перекрикиваться по домофону.

Послышалось жужжание, и Дортмундер толкнул перед собой дверь.

— Он точно не похож ни на какого двоюродного брата Арни, — сказал он Келпу.

— Ну, — неуверенно сказал Келп, — Каин и Авель тоже были братьями.

Внутри, уже в узком коридоре как всегда пахло старыми газетами и, чем-то вроде сырости. Крутая лестница вела на второй этаж, где никого не было: ни Арни, ни двоюродного брата, ни копа. Дортмундер и Келп с глухим стуком поднялись наверх, где справа виднелась открытая дверь в квартиру Арни. В проходе стоял тощий парень, у которого из ушей торчали кудрявые волосы цвета перца с солью под лысым куполом черепа, и который дружелюбно им улыбался. У него был такой же крючковатый нос, как и у Арни, но в остальном он был похож на обычного человека, одетого в коричневую рубашку поло и джинсы. — Привет, — сказал он. — Я Арчи Олбрайт.

— Джон.

— Энди.

— Проходите.

В отсутствии Арни квартира выглядела совершенно иначе, словно место, с которого сняли проклятие. Маленькие не обставленные комнаты с большими грязными окнами, из которых не открывался никакой вид, основной элемент декора — коллекция календарей Арни, стены пестрили, в основном, страницами января с патриотическими, историческими, миловидными и эротическими картинками, где-то виднелись страницы мая или ноября (неполные календари).

Закрывая за собой дверь, Арчи Олбрайт указал на несколько неудобных кресел и сказал:

— Присаживайтесь. Джон, так? Готов поспорить, Джон Дортмундер.

Дортмундер, который с опаской пытался присесть рядом с телевизором с антенной-ушами, пожалуй, последний такого рода телевизор во всем Манхэттене, покачнулся и с трудом устоял на ногах. — Вам Арни обо мне рассказал?

— О, конечно, — сказал Арчи Олбрайт, все так же легко улыбаясь. — Единственная причина, по которой мы пускаем его на наши семейные собрания, — это если он расскажет нам истории. Кивнув Келпу, он добавил:

— Я не знаю, что ты за Энди, но я обязательно это выясню.

Келп очень тихо произнес:

— Мы даже и не знали, что являемся героями рассказов Арни. Они все еще стояли.

— Да ладно вам, это все в кругу семьи, — уверил их Арчи. — Да и так или иначе, мы все в этом бизнесе.