— А он не остался?

— Нет. Мы вообще о нём не слышали. Даже если он и был в этой колонне, что побывала на нашем ранчо, то это ничего не значит. Мы же не лезем к людям в души, документы не спрашиваем. Каждый именует себя так как хочет. Свобода!

— Свобода — это когда ты можешь плюнуть по собственному желанию в чашку с чаем или в тарелку с кашей, — поправил я собеседника. — А полная свобода — это когда ты можешь плюнуть в чашку соседа.

— Но вот если ты плюнешь в кастрюлю с борщом, то это уже будет беспредел! — добавил Ильицинский.

Я развернул карту, которую забрал в кабинете Гидролиза, и показал её Коллиматору.

— Какое расстояние от Равалпинди до Сендеро-Луминосо? — спросил я, показал на карте эти объекты.

— Полагаю, километров сто десять… может, чуть больше, — не очень уверенно ответил местный житель. — Здесь всё это очень условно.

— Как давно прошла колонна в сторону Сендеро?

— Не очень давно… часов, восемь назад. Я говорю о земных часах. Время у нас здесь тоже весьма условно, часы имеют далеко не все.

— То есть колонна не смогла ещё достичь пункта назначения…

— Конечно, не смогла, — согласился Коллиматор и после небольшой паузы добавил. — Вам надо перехватить Циклописа Хренакиса?

— Да.

— Я могу вам помочь. Колонне придётся пересекать опасную реку и проводник поведёт её к броду. Им придётся сильно отклониться от прямого пути к Сендеро-Луминосо, но благодаря этому «цивилизаторы» не смогут их перехватить. А вы сможете. Я вам помогу.

Я раздумывал недолго. Если быть совсем точным, я вообще не раздумывал. Спросил только:

— Чего хочешь взамен, Коллиматор?

— Хочу, чтобы вы меня отсюда забрали, ну и… — он запнулся. — Бабла бы подкинули. Хотя бы тысчонку УРОДов.

— Стало быть, договорились. Полезай в геликоптер, — распорядился я. — Летим!

Мы довольно быстро достигли нужной нам речки, которая на поверку оказалась скромных размеров потоком, пробивавшим себе путь по каменистой равнине и пропилившим, подобно лобзику по фанере, каньон, глубиной в пару десятков метров. Надо ли говорить, что местные жители присвоили этому гидрологическому явлению звучное название «Ривер-Гранде»? Впрочем, принимая во внимание отсутствие у обитателей Даннеморы всякого воображения и их инфантильную неспособность к абстрактному мышлению, удивляться подобной топонимике ни я, ни мои спутники не стали. Через пару тысяч лет Ривер-Гранде, может быть, и превратился бы в реку, способную оправдать своё звучное название, но пока же вид сего водоёма меня разочаровал.

Впрочем, для местных жителей, не имевших доступа к достижениям строительных технологий, даже такие каньон и река, видимо, представляли серьёзную преграду. Будь на Даннеморе хоть какое-то подобие централизованной власти, обитатели планеты непременно возвели бы через эту реку пару мостов или паромных переправ. Однако, в мире, где власть самых крутых боссов распространялась лишь на пару десятков человек ближайшего окружения, возведение даже одного моста превращалось в технически недостижимую фантазию.

— Река почти везде очень глубока, — пояснил Коллиматор, заметив, что я задумчиво рассматриваю поток под днищем геликоптера. — Пара удобных бродов находится примерно сорока километрами южнее. Летите над рекой и там, где она выходит из каньона будут находиться эти броды.

— Вы бы перекинули мосты через каньон и ходили бы в Сендеро-Луминосо прямиком, — заметил Инквизитор; он, видимо, думал о том же, что и я.