— Ну, прощай, папа, — резко дернула ручку засова, и этот лязг запомнился Витунгу вместе со словами дочери: — Может, еще и увидимся. Как устроюсь — напишу.

— Подожди! — Орзмунд бросился следом, но распахнувшаяся дверь под ударом ветра захлопнулась, больно ударив по лицу. Он схватился за нос. Между пальцев брызнула кровь. Лекарь зажал крылья носа, кровь потекла по руке и капнула на пол. Витунг вышел во двор, двумя руками собрал с перил в ладони горсть колючего снега и приложил к лицу.

В метели уличные столбы светились желтыми пятнами, и белое крошево заметало маленькие женские следы. Он постоял пару минут и вернулся в дом. По лицу его катились капли — таял снег, или это были слезы?..

Глава 2

Атрелле повезло. Выйдя на городскую площадь, она увидала зеленый и красный фонарики междугороднего парового дилижанса до Ганевола. Она постучала в водительскую дверь. Отодвинулась форточка, и высунулась бородатая молодая физиономия:

— Куда на ночь глядя?

— Дяденька, мне в Ганевол, места есть?

— Есть, есть, если деньги есть! — сказал рыжий. — Иди с той стороны, скоро отправляемся.

— А сколько до Ганевола?

— Один рыжий! — сказал рыжий водитель и, рассмеявшись, закрыл форточку.

Один лит. Это много. Атрелла пересчитала содержимое кошелька — тринадцать литов. Один сейчас — останется двенадцать. А в Ганеволе еще гостиницу нужно найти. И все-таки она зажала в пальцах монетку.

В дилижансе пассажирским был второй этаж. Атрелла отдала монету и поднялась по лестнице. На лавках сидели три человека и два фардва. Рыжий поднялся следом за девушкой, пересчитал пассажиров и сказал радостно:

— Ты — шестая! Счастливое число. Едем!

— А долго до Ганевола? — спросила Атрелла.

— Часа три-четыре, если метель не кончится. До полуночи будем в городе.

Только сейчас она рассмотрела рыжего водителя: было ему тоже лет семнадцать, а по ранней растительности на лице, чуть выкаченным синим глазам, короткой шее и в общем невысокому росту Атрелла безошибочно определила в нем фардва-полукровку.

Дилижанс был последним словом технической мысли. И хотя он, как и его предшественники, работал на перегретом пару — в отличие от них, воду грели не маги и не угольная топка, а недавно открытый минерал орион, способный нагреваться до пятисот градусов, если его масса достигала полутора килограммов.

Атрелла тонкостей всего этого не знала, просто однажды папа прочитал в вечерней газете, что теперь найдена достойная замена углю и магам-тепловикам — орион. Те маги, что работали на транспорте, пытались возражать, спорить, но места рабочие для них нашлись быстро — они всегда есть — и возражения скоро утихли. Рабочих мест стало еще больше.

В салоне было тепло. Атрелла устроилась на лавочке недалеко от лестницы, привалилась плечиком к окошку и стала ждать, когда, наконец, дилижанс тронется. Рыжий водитель копошился на первом этаже, сопел, пыхтел, чем-то стучал, но вот хлопнула дверь и послышался второй голос — видимо, напарник пришел. Из недр дилижанса донеслось равномерное чуханье, шипение, и огромная машина, задрожав, покатилась по каменистой, припорошенной снегом дороге.

Дорога вела на юг. Атрелла думала: что делает отец? Наверняка сейчас или разговаривает с гендером… или нет, пошел, наверное, к бывшему своему помощнику из госпиталя — Гедерину. Хотя вряд ли, если и пойдет, то не на ночь глядя. Один он не решится делать операцию. Обязательно нужен ассистент, который контролировал бы работу сердца и легких оперируемого.