— Но, Харан, сейчас Двенадцатая Декада, чудеса случаются каждый день. Это эра возможностей, так мы слышали, значит, и для нас тоже, разве нет? Скажи мне, мужчина, ты хочешь ребенка?

— Ну… это было бы прекрасно, но…

— Муж мой, только для этого я и живу! Ах, быть женой прекрасно, но быть матерью — еще лучше! Харан, скажи мне, если мы найдем способ завести ребенка, ты согласишься его завести? Согласишься?

Сочтя это — ошибочно — преходящей блажью новоиспеченной жены, Дедушка Харан поставил кружку, вернулся в постель и пробурчал:

— Конечно, дорогая, конечно.

Вскоре он уже спал. Бабушка просидела в постели до рассвета. Глаза ее сияли и искрились, как гранаты.

12

Мало что в Дороге Отчаяния могло избежать внимания Лимаала и Таасмин Манделла. Плюмаж пыли на краю другой половины мира за железнодорожными путями близнецы заметили еще до того, как доктор Алимантандо, сражающийся с алгеброй в погодной комнате, успел навести на него свой оптикон. Они бросились с рассказом к доктору Алимантандо. С тех пор как их настоящий дедушка женился, доктор Алимантандо с гораздо большим успехом играл эту роль, будучи дедушкой с чертами волшебника, доброго, но немного пугающего. Слыша топот ног Лимаала и Таасмин на спиральной лестнице, доктор Алимантандо чувствовал себя счастливым. Ему очень нравилось быть дедушкой.

В оптиконе пылевой султан приобрел форму гусеницы, покрытой огуречным узором, а в увеличении превратился в грузовик с двумя прицепами, с большой скоростью приближающийся по сухой равнине.

— Поглядите, — сказал доктор Алимантандо, указывая на экран. — Что тут написано?

— РОТЭК, — сказал Лимаал, в котором семена рационализма уже пустили корни.

— Сердце Лотиан: генетический лекторий, — сказала Таасмин, сходным образом проклятая мистицизмом.

— В таком случае идемте встречать Сердце Лотиан, — предложил доктор Алимантандо. Дети взяли его за руки — Лимаал за правую, Таасмин за левую — и он повел их вниз по ступеньками крутой витой лестницы прямо в опаляющий солнечный жар четырнадцати часов четырнадцати минут. Остальное население уже собралось, однако в отсутствие своего номинального главы не знало, что делать, и неуверенно толпилось, испытывая некоторое благоговение перед словом РОТЭК, красующимся на широком лбу узорчатого грузовика. Громадная толстая женщина с лицом, напоминающим помидор, протянула визитную карточку.

— Добро пожаловать в Дорогу Отчаяния, — сказал доктор Алимантандо, вежливо кланяясь. Дети собезъянничали поклон.

— Алимантандо.

— Приятно познакомиться, — сказала большущая женщина. Она говорила с забавным акцентом, неизвестным никому из присутствующих. — Сердце Лотиан: генный инженер, консультант по гибридизации, чиновник отдела евгенического образования РОТЭК. Благодарю вас. — Она, в свою очередь, склонилась всей своей внушительной тушей в сторону доктора Алимантандо, Лимаала и Таасмин. — Только вот что, — сказала она. — Этого места нет ни на одной карте… вы уверены, что зарегистрировались в Бюро Развития?

— Ну, — сказал доктор Алимантандо. — Эээ…

— Не имеет значения, — прогрохотала Сердце Лотиан. — Все время на такие натыкаюсь. Я разберусь с Бюро в Фарфоровой Горе, когда вернусь. Такое случается сплошь и рядом, да мне все равно. Вот. — Она вручила каждому по визитке и загремела. — Карточки, которые вы держите в руках, предоставляют вам право на одно посещение Странствующего Генетического Образовательного Театра Сердца Лотиан и на один бокал вина: теперь вам совершенно бесплатно, попечением регионального совета развития РОТЭК, доступны все чудеса современной биотехнологии. Подходите, подходите! Приводите родственников, старых и малых, мужчин и мальчишек, приходите все и узрите, как РОТЭК может помочь вам с плантациями, садами, оранжереями, пастбищами, скотом, птицей и ягодой — все это в Великом Узорчатом Биотехнологическом Театре! Открытие ровно в двадцать часов.