– Немножко. – Его глаза смеялись.

– Что значит «немножко»? Попробуй объясни... С чего начать?

– Как тебе сказать... Я заключил одну очень важную сделку. – Он пытался заморочить Ханне голову, но это ему не удалось.

– Плевать мне на твои сделки. Сам знаешь, я не об этом. Чем еще ты там занимался?

– Я познакомился с одной очаровательной юной леди. – Он решил не мучить старуху.

Глаза Ханны заблестели.

– И во сколько тебе встало ее очарование? Неужто даром?

Терстон разразился громким хохотом, и Ханна улыбнулась.

– Фу, как грубо! А еще такая почтенная дама! – Он дразнил ее, и Ханна это понимала.

– Нашел даму! Давай выкладывай. Иеремия усмехнулся:

– Именно что даром. Ей семнадцать лет, она дочь того человека, с кем я подписал сделку.

– Ты стал бегать за малолетками, Иеремия? Не поздновато ли?

Иеремия поднял брови. Ханна была права, именно этого он и опасался. Поднявшись, он попытался отогнать от себя мысли о Камилле.

– Боюсь, что да. Именно это я и сказал им перед отъездом. – Внезапно на лице Иеремии отразилась такая боль, такая тоска, что Ханна схватила его за руку, не давая выйти из комнаты.

– Постой, дурачок, куда помчался? Я понимаю, ты не станешь бегать за такими старыми клячами, как я. Может, дело вовсе не в ее семнадцати годах... – Интуиция подсказывала ей, что дело принимает серьезный оборот. – Успокойся, Иеремия, расскажи мне об этой девушке... Она тебе очень понравилась, верно, малыш? – Их взгляды встретились, и Ханна все поняла без слов.

У нее перехватило дух. Глаза Терстона были полны любви. Боже, прошло всего три недели...

– Скажи, Иеремия... Это серьезно, да? – Голос Ханны был сух, как хворост.

Встретив ее взгляд, Терстон кивнул:

– Наверное, да. Сам не знаю... Мне нужно как следует подумать... Понравится ли ей здесь? У себя на Юге она привыкла совсем к другой жизни.

– Ей крупно повезет, если ты привезешь ее сюда, – грубовато бросила Ханна.

Такое предубеждение вызвало у Иеремии улыбку.

– Мне тоже, Ханна... – Терстон помолчал и добавил: – Она не похожа на других девушек. Умнее большинства мужчин, с которыми я встречался, и красивее всех женщин, которые мне попадались. Лучше и желать нельзя.

– Она добрая?

Вопрос показался Иеремии странным и вызвал у него какое‑то непонятное беспокойство... Добрая?.. Этого он не мог сказать с уверенностью. Дженни была доброй, сердечной, любящей, нежной... Мэри‑Эллен тоже была доброй, но Камилла... Умная, забавная, веселая, прелестная, чувственная, страстная, волнующая...

– Конечно, да.

Почему бы ей не быть доброй? Ведь ей всего семнадцать лет.

Однако Ханна уже думала о другом. Их взгляды надолго встретились.

– Что ты собираешься делать с Мэри‑Эллен, парень?

– Пока не знаю. Я думал об этом все время, пока ехал в поезде.

– Ты что‑нибудь решил насчет этой девушки? Похоже, что да.

– Нет, пока не знаю. Сейчас мне нужно время... Много времени... Чтобы как следует подумать...

Но решение уже было принято. Им с Мэри‑Эллен придется расстаться. Только как ей сказать об этом? В его ушах звучали слова Мэри‑Эллен, сказанные в субботний вечер накануне его отъезда:

«...Смотри не встреть там, в Атланте, девушку твоей мечты...»

«Не болтай чепухи», – ответил он тогда...

Не болтай чепухи... Однако так оно и случилось... Как это произошло с ним, после стольких лет? Почему ему вдруг захотелось так резко изменить всю свою жизнь? Почему у него ни разу не возникло желания сделать это ради Мэри‑Эллен Браун? Ей он отдавал лишь ночь в неделю, а этой дерзкой девчонке собирается подарить всю жизнь.