— Дьявол! — выкрикнул человек, выступивший из-за ширмы. Это был Бхатин, главный евнух Падмири, но свой ятаган он держал как заправский боец. В другом, заходившем сбоку противнике также угадывалась военная выправка. К Сен-Жермену, чуть пританцовывая, приближался Судра Гюристар. Нападавшие, правда, несколько медлили, ибо действие разворачивалось совсем не так, как они планировали. Кто бы мог подумать, что этот жалкий алхимик будет вооружен!

     Наконец Бхатин решился атаковать и прыгнул к одетому в черное инородцу, вздымая над головой ятаган. Удар должен был развалить алхимика надвое, но сталь натолкнулась на сталь. Катана повернулась и на излете задела руку евнуха. Тот вскрикнул и отскочил.

     В тот же миг Гюристар сделал выпад. Резкий, стремительный, неотразимый, но Сен-Жермен изогнулся, и ятаган начальника стражи поразил пустоту. Усач не сумел устоять на ногах и покатился по полу, немилосердно бранясь.

     — Он убьет нас! — истерически взвизгнул Бхатин.

     — Заткнись, идиот!

     Сен-Жермен рассмеялся. Схватка едва началась, а его противники уже дрогнули. Следовательно, победа близка.

     — Он не из нашего мира! — продолжал вскрикивать евнух. — Он пьет людскую кровь.

     — Ага! — Сен-Жермен укоризненно покачал головой. — Ты, значит, подсматривал?

     — Да! — выдохнул евнух. — Да, порождение Шивы, я следил за тобой!

     — И все же осмелился выступить против меня? — спросил Сен-Жермен, делая ложный замах. Он стоял далеко, но Бхатин так испугался, что метнул в него свой ятаган.

     Дурацкая выходка: она породила лишь дребезжание. Ятаган врезался в ящик, где хранились медные миски, а безоружный Бхатин отпрыгнул назад. Со стеллажа, на который он налетел, свалилась широкогорлая стеклянная емкость. Евнух схватил вторую бутыль и швырнул во врага.

     Обе бутыли, одна за другой, лопнули, разлетевшись на тысячи мелких осколков. Гюристар, успевший встать на ноги, выругался. Теперь каждый шаг его к инородцу сопровождался отвратительным хрустом. Впрочем, луна скрылась за облаком, и он перестал что-либо видеть. Усач, подслеповато щурясь, топтался на месте, а его сотоварищ, охваченный паникой, стаскивал с полки третий сосуд.

     Легкий укол под лопаткой ничуть не смутил его, но спине почему-то сделалось горячо. Евнух облапил бутыль, он не знал, что катана прорубила ему ребра. Бхатин заулыбался и испустил дух в счастливой уверенности, что инородец ушел.

     Шум, вызванный падением тела, подсказал Гюристару, где находится враг, к тому же комната вновь наполнилась призрачным лунным светом. Выставив впереди себя ятаган, усач двинулся к инородцу с твердым намерением расправиться с ним.

     Планы же Сен-Жермена были иными. Кто-кто, а начальник дворцовой стражи должен знать многое. Убивать его неблагоразумно, нельзя. Чтобы сбить спесь с высокопоставленного самодовольного олуха, он провел серию ложных выпадов, и Гюристар, шипя от ярости, отступил.

     Как это ни удивительно, но весьма грозный с виду баловень обстоятельств, взласканный благосклонной к нему судьбой, дрался по-настоящему всего один раз, хотя многочисленные победы в учебных боях снискали ему славу отчаянного рубаки.