Сен-Жермен поднес руку к лицу и усталым движением потер лоб. Неужели время остановилось? Не прошло даже месяца с того черного дня. Почему же ему все с ним связанное кажется страшно далеким? Почему Чи-Ю не жива, а мертва и лежит в тесном ящике, наспех забросанном комьями глины? Его пальцы непроизвольно стиснулись в кулаки.

     — Мы слышали о монголах, — нарушил молчание генерал, вынимая из-за пояса веер. В комнате было прохладно, от окон несло сквозняком, и Мон Чи-Шинг стал просто перебирать лакированные пластинки.

     — И услышите еще не единожды, — с горечью сказал Сен-Жермен, уже не заботясь о правилах этикета. — Пока чиновники двух столиц спорят, что предпринять, завоеватели опустошают страну.

     — Ты не преувеличиваешь? — спросил, подаваясь вперед, Мон Чи-Шинг.

     — Нет. Это чистая правда. Я видел все своими глазами и утверждаю, что это не простая война. С барабанами и приветствиями, с выводом населения из краев, назначенных к битвам, где каждый воин обязан сражаться по правилам, установленным Кангом Фу-Цзы. Конники Тэмучжина и не слыхивали о Канге Фу-Цзы, их не волнуют его изречения. Им нужна лишь земля. Земля, генерал Мон, а не рабы и не хозяйственные постройки. Они перегородили дороги, они жгут города — маленькие, большие, любые. Они убивают всех, кто попадает в их руки, — селян, ремесленников, торговцев… Вы понимаете, всех! А высокие власти при этом делают вид, что в империи все спокойно и что ей не страшны дикари.

     — Так. — Военачальник мрачно кивнул. — Значит, слухи не лгут. Я надеялся на обратное. — Он, кряхтя, поднялся на ноги, на глазах превращаясь в суховатого сгорбленного старичка, нуждающегося в поддержке. — Как думаешь, когда они доберутся до этих гор?

     Сен-Жермен пожал плечами.

     — Не знаю. Частично это зависит от имперских армейских подразделений. Если они будут действовать быстро и согласованно, монголы замедлят свое продвижение. Или вообще остановятся, когда получат отпор.

     — Ты полагаешь, на это можно рассчитывать?

     — Нет.

     Мон Чи-Шинг прищелкнул языком.

     — Демоны раздери этих чиновников из министерств, секретариатов и трибуналов! Что они смыслят в воинском деле? Они занимаются лишь мелочами. И годятся лишь на то, чтобы месяцами промеривать солдатские шлемы, проверяя их соответствие установленным образцам.

     Сен-Жермен хмуро кивнул.

     — Они переливают из пустого в порожнее, а прошения о военной поддержке пылятся в столах. Военачальница Тьен самолично обивала в Ло-Янге пороги множества высокопоставленных лиц, но ничего не сумела добиться. Бюрократия непрошибаема. — Он рывком развернул стул и сел, не дожидаясь особого приглашения. «Успокойся, — сказал он себе, — успокойся. Тут все равно нельзя ничего изменить!»

     — Стало быть, неразумно ждать помощи из столиц? — Мон Чи-Шинг выпрямился, вновь превращаясь в военачальника, облеченного властью. — И значит, нам можно надеяться лишь на себя?

     В голосе старого воина прозвучала такая горечь, что Сен-Жермен попытался его подбодрить.

     — Возможно, ситуация еще переменится, — негромко сказал он. — Одно дело — периферия, которой можно и пренебречь, но центр — совершенно другое. Центр оставить без защиты нельзя.