— Ну-ну. Масаги сказал, что ты мог раскроить ему череп и что он не сумел бы тебе помешать, но ты не стал этого делать. Ты заявил, что хочешь его пощадить, но Масаги на это не согласился. Он выбрал смерть и теперь считает себя опозоренным, ибо мое вмешательство лишило его возможности достойно погибнуть в бою. — Генерал подергал себя за усы. — Но я не хотел его смерти. Как и твоей. Ведь стоило мне дать знак лучникам, и тебя пронзила бы туча стрел. Ты бы погиб. Ты остался цел лишь потому, что затронул мое любопытство.

     «Это еще неизвестно, — мысленно возразил Сен-Жермен, исподволь изучая повадки старого лиса. — Стрелы меня пробивали. Для таких, как я, гибельны лишь попадания в позвоночник и мозг, но тебе о том знать не стоит».

     — Я бы сказал, генерал Мон Чи-Шинг, что Масаги не о чем сокрушаться. Он сильнее меня как боец, и, будь его меч чуть длиннее, я был бы убит в самом начале схватки.

     — Весьма возможно, — согласился военачальник после некоторого раздумья. — Но и ты ведь тоже очень силен, разве не так?

     Утверждение было верным, и оно могло навести генерала на нежелательные размышления, а потому Сен-Жермен поспешно сказал:

     — Это природное свойство. Люди одной со мной крови от рождения очень сильны.

     «От второго рождения», — прибавил он мысленно, но вслух ничего не сказал.

     — Так-так. Говоришь, природное свойство? — Военачальник склонил голову набок. — А многие утверждают, что силу тебе придает волшебство.

     — Кто утверждает? — опешив, спросил Сен-Жермен.

     — Твой проводник, например, и, конечно, Масаги, а еще лучники, следившие за поединком. — Генерал откинулся на подушки, ожидая, что скажет чужак.

     — Я сведущ в некоторых науках, но не знаю такой, какая могла бы чрезмерно усиливать мощь мышц человека, — произнес с осторожностью Сен-Жермен, гадая, что последует дальше.

     — Твоя личность чрезвычайно загадочна, Ши Же-Мэн, — раздраженно пробурчал Мон Чи-Шинг, недовольный уклончивостью ответа. — Как случилось, что такой могучий волшебник оказался на горной тропе?

     Сен-Жермен знал, что в конце концов вопрос этот будет задан, и даже испытал облегчение, правда очень умеренное, ибо разговор становился опасным.

     — В империи, — заговорил он, тщательно подбирая слова, — появились указы, утесняющие инородцев. Таким, как я, перестали давать работу и доверять, но мне повезло более, чем другим. Около трех лет мне покровительствовала военачальница Тьен Чи-Ю. Дочь генерала Тьена, унаследовавшая его должность и управлявшая крепостью Мао-Та. — Сен-Жермен встал с кушетки и принялся расхаживать по просторному помещению, хотя это было и не очень-то вежливо с его стороны. — Ей требовался алхимик, способный изготавливать твердые сплавы, чтобы усилить вооружение гарнизона. Она хотела получить военную помощь, но вместо этого ей пришлось взять меня.

     Глаза старика неотступно следовали за чужаком.

     — Пришлось?

     — Да, а потом округ Шу-Р подвергся набегу монголов, кочевники не миновали и Мао-Та. Двадцать два дня назад они сожгли все хозяйства в двух ближайших долинах. Тьен Чи-Ю вместе со своими людьми пала в неравном бою.

     Сен-Жермен поднес руку к лицу и усталым движением потер лоб.