У Василисы с ними общение не сложилось. Цыганские мальчишки стараются казаться взрослее, чем они есть, из-за чего ведут себя ужасно глупо. За девочками они либо очень нелепо и навязчиво «ухаживают» — это выражается в криках издали: «Эй, красотка, дай поцелую!» — и в провожании заливистым свистом, — либо демонстративно игнорируют, если ухаживания не принимаются. Просто поговорить — нет, никак. «Кто же с женщинами разговаривает?» Хорошо, что Йоска для этого слишком мал, болтлив и любопытен.

Цыганские девочки болтают только о том, чем накраситься, во что нарядиться, у кого сколько украшений и каких. И ещё о мальчиках. Кто за кого замуж пойдёт. Цыганок выдают замуж рано, Васькины ровесницы — уже все сосватаны, причём иногда их даже не спрашивают, нравится ли им жених, а то и вовсе знакомят с будущим мужем только на свадьбе. На Василису они смотрят со смесью зависти и жалости. Зависти — потому что ей не надо срочно выходить замуж, немедленно рожать выводок детей и дальше всю жизнь заниматься только хозяйством. Жалости — потому что такую девушку замуж, конечно, ни один нормальный цыган не возьмёт. Не красится, не наряжается, золота не носит, ходит в штанах, как парень, возится с железками, как парень, разговаривает, глядя в глаза, как парень… Кому такая жена нужна?

Не то, чтобы Василиса сидела этакой букой и вовсе не общалась со сверстницами, но воспринимали они друг друга со взаимным недоумением. Васька не понимала, что интересного в том, чтобы выйти замуж — это же скучно! А цыганки — как она может прилюдно ковыряться в моторе автобуса — это же неприлично!

* * *

Собравшаяся у палатки толпа что-то бурно обсуждает, но Василиса пока плохо понимает по-цыгански. Нахваталась немного слов, но когда все говорят быстро, экспрессивно и одновременно, то ничего не понять.

— Что там, Йоска? — спросила она у цыганёнка.

— А, дяде Тамашу руку сделали!

— А зачем?

— Ах, ты же не знаешь! — Йоска преисполнился превосходства и сплюнул, чтобы подчеркнуть, какой он взрослый. — Дядя Тамаш полгода как руку потерял.

— В смысле? Как можно потерять руку? Шёл-шёл, споткнулся — и потерял? Или в кафе забыл?

— Почти! — засмеялся Йоска. — Только не в кафе, а в баре. Напился там пьяный и пошёл в табор. А зима была, ночь, метель — он заплутал и в сугробе уснул. Правая рука в рукавице была, ей хоть бы что, а левую, без рукавицы — отморозил так, что пришлось отрезать чуть не по локоть. А то бы умер. Вот и выходит — «руку потерял».

— Понятно. А теперь что, нашёл?

— Ага. Мы тут четыре месяца тому проходили, скинулись всем табором и заказали ему новую. Мерку тогда с культи сняли. А теперь она готова уже, пришли забирать. Тут умеют протезы делать, да ты уж видела, небось.

— Да, — согласилась Василиса, — увидела. Хотя не поняла, почему они все…

— Смотри, смотри! — перебил его Йоска. — Вон Тамаш!

Тамаш — худой усатый цыган лет тридцати — идёт, сопровождаемый женой и детьми. Руки ниже локтя у него действительно нет. Василисе показалось, что выглядит он не столько счастливым, сколько испуганным.