|
- Я перешлю письмо, - сказала дама. - Вы, графиня? - спросил маркиз, поднимая брови. - Ваша преданность велика, мы это знаем, но... - Послушайте! - воскликнула дама, вставая и опираясь рукою о стол. - В мансарде этого дома живет юноша из деревни, бесхитростный, кроткий, как овцы, которых он пас. Несколько раз я встречала его на лестнице. Опасаясь, не живет ли он рядом с комнатой, в которой мы обычно встречаемся, я заговорила с ним. Стоит мне захотеть, и он в моих руках. Он пишет стихи у себя в мансарде и, кажется, мечтает обо мне. Он исполнит любое мое желание. Письмо во дворец доставит он. Маркиз встал со стула и поклонился. - Вы не дали мне закончить фразу, графиня, - проговорил он. - Я хотел сказать: ваша преданность велика, но ей не сравниться с вашим умом и очарованием. В то время как заговорщики вели эту беседу, Давид отделывал стихи, посвященные его amourette d'escalier (1). Он услыхал робкий стук в дверь, и сердце его сильно забилось. Открыв дверь, он увидел перед собой незнакомку. Она тяжело дышала, будто спасалась от преследования, а глаза у нее были круглые и наивные, как у ребенка. - Мсье, - прошептала она, - меня постигло несчастье. Вы кажетесь мне добрым и отзывчивым, и мне не к кому больше обратиться за помощью. Ах, как я бежала, на улицах много повес, они пристают, не дают проходу! Мсье, моя мать умирает. Мой дядя капитан королевской стражи. Надо, чтобы кто-нибудь немедленно известил его. Могу я надеяться... - Мадемуазель! - перебил Давид, глаза его горели желанием оказать ей услугу. - Ваши надежды будут моими крыльями. Скажите, как мне найти его. Дама вложила ему в руку запечатанное письмо. - Ступайте к южным воротам, - помните, к южным, - и скажите страже: "Сокол вылетел из гнезда". Вас пропустят, а вы подойдете к южному входу во дворец. Повторите те же слова и отдайте письмо тому человеку, который ответит: "Пусть ударит, когда захочет". Это - пароль, мсье, доверенный мне моим дядей; в стране волнение, заговорщики посягают на жизнь короля, и потому с наступлением ночи без пароля никого не подпускают и близко ко дворцу. Если можете, мсье доставьте ему это письмо, чтобы моя мать смогла увидеть его, прежде чем навеки закроются ее глаза. - Я отнесу письмо! - с жаром сказал Давид. - Но могу ли я допустить, чтобы вы одна возвращались домой в такой поздний час? Я... - Нет, нет, спешите! Драгоценна каждая секунда. Когда-нибудь, - продолжала она, и глаза у нее стали длинные и влекущие, как у цыганки, - я постараюсь отблагодарить вас за вашу доброту. Поэт спрятал письмо на груди и, перепрыгивая через ступеньки, побежал вниз по лестнице. Когда он исчез, дама вернулась в комнату на третьем этаже. Маркиз вопросительно поднял брови. - Побежал, - ответила она, - он такой же глупый и быстроногий, как его овцы. |
