– Я люблю тебя, Франческа. Я знал, что ты вернешься.

Флейм, наблюдая за ними, видела в глазах Роджера Сирамор-Форбса обожание. Слезы невольно потекли по щекам, она торопливо вытерла их. Оуэн, успокоившись после первых минут встречи, вдруг облизал пересохшие губы. Ему никогда не приходилось иметь дело с умственно отсталыми людьми, и он надеялся, что не совершит никакой ошибки. Ему надо подружиться с Роджером.

– Я не хотела уезжать и оставлять тебя. Ты понимаешь, правда? – взволнованно спросила Франческа.

Роджер закивал.

– Да. Я слышал. Он заставил тебя уехать. Ненавижу его.

Франческа покачала головой, лицо ее стало серьезным.

– Нет. Ты не должен ненавидеть Малколма. Ненавидеть плохо!

Роджер затрясся еще сильнее, его глаза наполнились настоящим страхом.

– Франческа! Я сделал что-то плохое?

Франческа покачала головой, взяла его большие дрожащие руки в свои.

– Нет, Роджер. Ты ничего плохого не сделал. Я люблю тебя. И всегда буду любить.

Роджер снова улыбнулся. Радость преобразила его лицо.

– Люблю Франческу.

Франческа кивнула. Сердце ее переполнилось любовью.

– Я знаю. Я хочу, чтобы ты познакомился… – Она ласково потянула его за руку к своему семейству. Он пошел за ней как послушный ребенок. – Ты помнишь моего другого ребенка?

– Не Джастина?

– Не Джастина. Маленького, которого я забрала с собой. Помнишь?

– Помню, – сказал Роджер и, робея, уткнул подбородок себе в грудь, когда девушка с волосами Джессики улыбнулась ему.

– Ну так вот он. Ребенок вырос. Это моя Флейм.

Роджер поднял испуганные глаза, а Флейм, не задумываясь, заговорила:

– Привет, дядя Роджер. Я тоже тебя люблю.

– Любишь?

– Да, мама мне все про тебя рассказала. Мне так хотелось познакомиться с тобой. И вот я приехала.

У Роджера открылся рот. Никто никогда не приезжал именно к нему!

Франческа благодарно сжала руку дочери и повернулась к Оуэну.

– А этот мужчина, Роджер, мой муж. Его зовут Оуэн.

Роджер нахмурился.

– Муж означает Малколм.

– На этот раз нет, Роджер, – покачала головой Франческа. – Когда муж умирает, его жена становится свободной и может найти себе другого мужа. Понимаешь?

Роджер уставился на Оуэна.

– Муж плохо, – упорствовал он.

– Нет, Роджер, Малколм был плохим… мужем, я имею в виду, плохим мужем для меня. Оуэн муж хороший.

Оуэн понимал, что Роджер все еще смотрит на него с беспокойством, и улыбнулся.

– Роджер, я не хочу ничего плохого Франческе. Я хочу, чтобы она была счастливой. Я хочу защищать ее.

Роджер нахмурился.

– Защищать? – задумчиво произнес он. Потом кивнул. – Да. Защити ее. Хорошо. – Он улыбнулся.

Оуэн ощутил, как потеплело у него на сердце.

– Защити Джастина, – сказал Роджер, не заметив, как все напряглись при упоминании этого имени. – Я знал, ты хотела, чтобы я присматривал за ним. Я так и делал.

– Ты присматривал за Джастином ради меня? – повторила Франческа. – О Роджер, ты еще лучше… ты такой хороший. Спасибо. Спасибо. – Она поцеловала его в глаза, как раньше, а когда он снова открыл их, потерла тыльной стороной ладони его руки свою щеку. Так она делала раньше, когда случалось что-то особенное. И Роджер вспомнил.

– Рисунок, – сказал он и потащил ее, не соизмеряя свою силу: Франческа чуть не упала.