– Вы выросли в этой стране, на верхней ступени иерархии, Джастин, и должны понимать более, чем кто-либо, как трудно вашей матери было отвоевать вас. Вы – наследник графского титула и миллионов фунтов стерлингов, которых стоит имение. Отец был очень богат и с хорошими связями в юридическом мире. Малколм всегда мог позвонить своему однокашнику по Итону. Скажем, судье Икс… Пригласил его в свой клуб, они хорошо посидели, выпили по бокалу портвейна, а потом перешли к скучному делу. Какая-то итальянка пытается забрать твоего сына? Этого нельзя допустить, старина!.. Вот как все было. Разве не понятно, Джастин?

Джастин вздохнул и устало провел рукой по лбу. Потом мрачно кивнул.

– Да, так могло быть.

– Именно так и было, сынок, – тихо сказала Франческа. – Я никогда не переставала бороться за тебя. До восемнадцати лет. Потом ты мог уже и сам, по своей воле увидеться со мной. Я даже написала письмо, попросила навестить меня…

Джастин вздрогнул.

– Письмо?

Франческа вздохнула.

– Ты не получил его? Да?

Губы Джастина мрачно дернулись.

– Надо было совсем не знать отца, чтобы посылать письмо на этот адрес. Отец ведь… – Он резко умолк, испугавшись, что сказал больше чем нужно. – Нет, я его не получал, – закончил он.

– Я писала тебе не сюда, – сказала Франческа. – Я отправила его на адрес школы. Надеялась, что там ты его получишь… – Она не договорила, их глаза встретились. Оба подумали об одном и том же.

– Ну что ж, значит у отца были шпионы даже там, – сказал Джастин уже спокойнее.

– А что он говорил тебе о маме? – с любопытством спросила Флейм, и Джастин нарочито передернул плечами.

– Оскорблял ее, конечно, а чего можно было ожидать? – Потом, с вызовом посмотрев на сестру, спросил: – А что, Корральдо…

– Корральдо, по крайней мере, не лгали! – вспыхнула Флейм.

– Откуда ты знаешь? – Джастина разозлила ее уверенность.

Это несправедливо! Почему она чувствует себя так уверенно и спокойно, в то время как он в смятении? Ему удобно жилось со своими иллюзиями. А эти люди явились сюда и разбивают их одну за другой.

– Моя мама никогда не лжет, – сказала Флейм, и вдруг Джастин подумал, какая, наверное, замечательная мать Франческа. Его охватила ревность. Почему не он вырос с ней? Он тоже мог бы говорить спокойным, уверенным голосом. Почему так повезло этой сучке? – И тебе она тоже никогда не врала, – добавила Флейм, не подозревая о его мстительных, злых мыслях.

Джастин глубоко вздохнул. Он должен их обыграть! Усыпить бдительность, согласившись на роль заблудшей овцы, с благодарностью возвращающейся в любящее стадо. К тому времени, когда они поймут, что из ягненка вырос волк, для них будет слишком поздно. «Альциона» станет его собственностью. Ведь она для него – все! Прошлое осталось в прошлом. Малколм умер. И лишь «Альциона» имеет значение. О, они, конечно, очень умные и хитрые. Они даже не упоминают о деле. Неужели они считают его таким дураком? Они приехали сюда не ради него, они хотят понять, насколько просто отнять у него «Альциону». Он слышал, что на небезызвестного графа Корральдо Флейм не произвела особого впечатления. Он знал и о шумихе с ее так называемыми дизайнерскими работами.