|
В это утро он знал, что, как всегда, некоторые из их вопросов будут своей наивностью буквально выводить его из себя, некоторые окажутся острыми, заданными со знанием дела, и все будут неизменно искренними. Ему нравились такие вопросы, потому что всякий раз он находил в них что-нибудь полезное для себя, стараясь ответить с той же искренностью, а не так, как отвечают свысока некоторые из знакомых ему напыщенных коллег-учёных.
Таких, как Кемп. Покопавшись минут пятьдесят в букинистическом отделе, Даунс вернулся в «Рэндольф» и, вступив под парусиновый навес у входа в гостиницу, услышал за спиной голос: — Седрик! Он обернулся. — Вы что, оглохли? По дороге сюда я три или четыре раза окликала вас. — А я и есть глухой, вы же знаете. — Только не пытайтесь разжалобить меня, Седрик! Какого чёрта! На свете куча вещей похуже глухоты. Даунс улыбнулся в знак согласия и взглянул (не без интереса) на красиво одетую разведённую женщину, с которой не раз встречался по самым разным поводам за последние четыре года. Иногда (и в это утро снова) голос у неё звучал чуть-чуть грубовато, и почти всегда она держалась немного возбуждённо, но на свете есть вещи похуже, чем… — Пора бы промочить горло, а? — спросила Шейла, и не без надежды. На часах было не больше одиннадцати. Они вошли в вестибюль и одновременно упёрлись взглядом в доску объявлений:
ГРУППА ТУРА ПО ИСТОРИЧЕСКИМ ГОРОДАМ АНГЛИИ Салон «Сент-Джон».11.30
— Ну, что я сказала? — продолжала Шейла. — Пардон? — Я сказала, что у нас есть ещё полчасика до… — Минуточку! Даунс пристроил слуховой аппарат, выдаваемый службой здравоохранения, включил его, настроил громкость, и вдруг весь отель взорвался — так отчётливо, так чудесно — радостным многоголосым гомоном. — Господи, я снова в мире живых! А? Что? Шейла, я прекрасно отдаю себе отчёт, что несколько рановато, но всё-таки предлагаю пропустить по маленькой, а, по маленькой, не больше? У нас пропасть времени. Шейла лучезарно улыбнулась и, взяв его под руку, потянула в бар. — Я бы на это сказала «да», Седрик. И вообще, сегодняшним утром я бы сказала «да» на любое предложение, особенно если предлагают чистый скотч. Несколько восхитительных мгновений Даунс ощущал мягкую податливость её груди и, возможно, впервые за всё время знакомства подумал, что мог бы и захотеть эту женщину. Потянувшись за бумажником, он почти с радостью прочитал надпись слева над стойкой бара: «ВСЕ НАПИТКИ ПОДАЮТСЯ ДВОЙНОЙ ПОРЦИЕЙ, ЕСЛИ ЗАКАЗ НЕ ОГОВАРИВАЕТСЯ СПЕЦИАЛЬНО». Они сидели, блаженно развалясь на бежевом диванчике у столика напротив бара, то и дело таская из стеклянной меланжницы то зелёную, то чёрную маслину, то маленькую головку маринованного лука, то крошечный корнишончик, когда в зал заглянул Ашенден, повертел головой и увидел их. — А… я был совершенно уверен, что найду вас здесь. — Как мистер Стрэттон? — поинтересовалась Шейла. — Я видел его за завтраком, держится молодцом. — Ничего не слышно… ну, о том, что украли? Ашенден покачал головой: — Кажется, никто не испытывает большого оптимизма… — Бедный Тео! — вздохнула Шейла. — Нужно быть к нему повнимательнее сегодня утром. — Хм. — Ашенден почувствовал известную неловкость. — Боюсь, утром доктора Кемпа с нами не будет. — Как это понять, чёрт побери? — ни с того, ни с сего вскипела Шейла. — Звонила миссис Кемп. |
