— Может, мне подвезти вас, сэр?

— Нет, нет, Льюис! Мне полезно прогуляться.

— Как скажете…

— Э… только ещё одна вещь, Льюис. О «ягуаре». Я оставил его на Сент-Джилсе. Да, по-моему, там. Если, э…

Он подал ключ от своей машины, держа его большим и указательным пальцами правой руки, как будто какой-нибудь вонючий носовой платок. Потом вылез из машины.

Льюис смотрел, как он пошёл вдоль Гамильтон-роуд, и старался догадаться, что происходит в голове Морса, как он находит ключи к разгадке непонятного, ключи, которые не удаётся подобрать никому другому, те проблески мотива, о которых никто и не подозревает, те ответы на вопросы, которые никто ещё не успел начать задавать…

Открывая разболтанную калитку, ведшую к дому под номером 97, он предвкушал самую интересную встречу. Если больной диабетом нуждается в так называемом «балансе», а именно в инъекции человеческого инсулина для контроля за уровнем сахара в крови, то Морс в равной степени нуждался в умеренном эротическом возбудителе, что до недавнего времени он определял как достаточно здоровое либидо. В начале этой самой недели даже случилось следующее. Он остановился на бензоколонке заправиться и увидел там стенд с полупорнографическими журнальчиками, они лежали на самой верхней полке, над ежедневными газетами. Он освежил в памяти такие сравнительно знакомые названия, как «Только для мужчин», «Эскорт», «Валет», «Видео XXXX», и многие другие, соблазнявшие впечатлительных водителей обложками с изображёнными на них женщинами в пикантных позах, с пышными грудями и сладострастной улыбкой. Не успел он перелистать один из них, как вошёл констебль-детектив Ходжес (чёрт бы его побрал), подошёл к газетному стенду и взял экземпляр «Дейли миррор» из большой стопки газет. Морс туг же выхватил из другой стопки номер «Таймс» и, пока стоял рядом с Ходжесом перед выходом из лавочки, прикрывался газетой, как рыцарь щитом с нарисованным на нём крестом.

— Хороший денёк, сэр?

— Очень хороший.

Морсу показалось, что в тот момент в бесцветных глазах Ходжеса не промелькнуло ничего похожего на подозрение в отношении слабости Морса. Но даже Морс — особенно Морс! — иногда давал маху.

Глава двадцать третья

Однако приносить дурные вести -

Неблагодарный долг.

Льюис наблюдал, как за матовым стеклом в верхней половине парадной двери медленно вырисовывается неясный силуэт.

— Кто там? — Голос звучал напряжённо.

— Полиция, миссис Кемп. Вы звонили…

— Ладно! Ладно! Вы не очень-то спешили… Теперь позвольте и мне не торопиться.

После долгого бренчания ключей в замках и позвякивания цепочки дверь наконец открылась, и Льюис с плохо скрытым удивлением посмотрел сверху вниз.

— Ради Бога! Вам что, не сказали, что я калека? — И прежде чем Льюис успел ответить: — А где женщина-полицейский?

— Э… какая женщина-полицейский, миссис Кемп?

— Вы что, думаете, что сами уложите меня в постель — всё должно быть ясно с самого начала!

Если бы не тяжёлый груз сообщения, которое он должен был передать, эта перепалка могла бы позабавить Льюиса, но, увы!

— Не мог бы я на минутку войти…

Марион Кемп развернула своё кресло на сто восемьдесят градусов и затем, быстро и умело перебирая жилистыми руками, покатила в гостиную.

— Пожалуйста, закройте за собой дверь. Кстати, а вы кто?

Льюис назвался, показал удостоверение, к которому Марион Кемп не проявила особенного интереса.