Вы желаете, чтобы я перечислил всё до последней пуговки?
— И жена ваша лежала в двуспальной кровати… Да, я хотел бы, чтобы вы перечислили всё, сэр.
— Боже! Что заставляет вас предположить, что моя жена была в кровати? Это же было время обеда!
— А где же она была?
— В гостиной! Почём мне знать! Не помню. А почему вы не спросите у неё самой? — Он вдруг вскочил. — Послушайте! Я должен поговорить с ней! Немедленно! Сейчас же! Вы не имеете права задерживать меня здесь. Я понимаю, что у вас своя работа, мне это понятно. Бывает, людей задерживают по подозрению — я это знаю! Но я должен поговорить с Люси!
От чувства бессилия и гнева голос у него сорвался на визг. Морс этому обрадовался. Нередко потеря контроля над собой ведёт к признанию, признанию, которое, в свою очередь, снимает бремя, долго угнетавшее исстрадавшийся ум. И действительно, усаживаясь на место, Даунс выглядел много спокойнее, так что Морс решил продолжить допрос:
— Вы поняли подлинный смысл звонка Кемпа, верно? Никто не понял, а вы поняли, вы поняли.
В противоположность бешеному крещендо Даунса голос Морса прозвучал очень тихо, и сидевшая рядом с ним стенографистка не могла поручиться, что записала его слова абсолютно правильно.
Что касается Даунса, то он даже перегнулся через стол:
— Не могли бы вы говорить немного погромче, инспектор? Боюсь, я не расслышал, что вы сказали.
Однако, похоже, он услышал громкий стук в дверь, предшествовавший появлению в комнате явно выбитого из колеи Льюиса.
— Извините, что прервал вас, сэр, но…
— Только не сейчас, Господи! Разве не видишь?..
— Это очень срочно, сэр, — не отступал Льюис, произнеся эти слова с настойчивостью, свидетельствовавшей о том, что дело действительно серьёзное.
Стенографистка мисс Райт слышала, что сказал Льюис, и взглянула на Даунса. Слышал ли он? Что-то в его лице говорило ей, что возможно, и слышал.
Но сказать с уверенностью было трудно.
Глава сорок шестая
Люблю подмечать и наблюдать.
— Просто не могу в это поверить! — заявил Морс.
Звонок из управления полиции Большого Лондона принял за несколько минут перед этим сам Льюис.
— При переходе дороги у станции Кингс-Кросс попала под машину, около половины шестого. Она из Оксфорда. Некая миссис Даунс, Люси Клэр Даунс, так значится на её пластиковых карточках. Лонсдейл-роуд.
— Она… она мертва? — спросил Льюис.
— Она в реанимационной палате больницы Сент-Панкрас. Это всё, что нам известно.
— Она несла чемодан?
— Больше нет никаких подробностей, пока всё, сержант. Такое впечатление, что она сошла с тротуара, чтобы обогнать идущих впереди людей, и…
Морс опустился на стул и подпёр голову правой рукой.
— Вот чёрт!
— Кольцевая линия от Кингс-Кросс до Паддингтона, сэр, всего двадцать минут, а? Она, наверное, торопилась на шестичасовой поезд и неслась сломя голову, когда…
Льюиса это сообщение потрясло.
— Да? Неслась сломя голову, когда что?
— Когда сошла с тротуара…
— Интеллигентная женщина, умная особа намеренно сходит с тротуара на мостовую — и это в час пик? Ты сам-то в это веришь? Или ты полагаешь, что её столкнули? Ты меня слышишь, Льюис? Столкнули.
— Как вы можете так говорить?
Несколько секунд Морс сидел на месте, потом медленно встал, и в глазах у него мелькнуло свирепое выражение.
— Это он сделал, Льюис. Он сделал это!
— Но он же был в Оксфорде!
— Нет, не был! Он никого не ждал на вокзале в Оксфорде! Он сошёл с поезда, а не ждал. |