– Бессмысленны? – вскричал тролль. – Но ведь это все мое! Мой замок, моя земля! Ни один другой тролль никогда их не получит!

Он бросился навзничь и начал биться головой о земляной пол с такой силой, что, казалось, голова вот‑вот оторвется от тела.

– Господи Боже мой! – сдавленно прошептал Брайен слева от Джима. – Это существо плачет!

Глава 7

Так оно и было. Крупные слезы катились по безобразному лицу тролля, его широкую мощную грудь распирали хриплые рыдания.

– Тысячу восемьсот лет! – прохрипел он, глядя на Джима взглядом посаженного в клетку зверя. – Тысячу восемьсот лет я владел этим холмом, этой землей, и ни один другой тролль не осмеливался появляться здесь. Тысячу восемьсот лет…– Он схватил свой килт и протянул край Джиму: – Читай! Считай! Каждая отметка – десять лет, которые подтверждают, что все это – мое!

– Понимаю, – сказал Джим. Несмотря на все произошедшее, взрыв горя тролля был столь внезапным и всепоглощающим, что вызвал в нем непонятное ему самому сочувствие. – Я верю тебе, Мнрогар. Я вижу отметки. Да, я верю что тебе тысяча восемьсот лет.

– Все это время! – всхлипывал Мнрогар. – А теперь вы, ваши мужчины и женщины, привезли на мою землю, на мое место другого тролля, – и ты еще запрещаешь мне протестовать!

Страдания тролля были так очевидны и сильны, что Джим понял: он не может им противостоять. Не отдавая себе в этом отчета, он начал вспоминать какое‑нибудь заклятие, которое уменьшило бы страдания этого существа. Однако запас заклятий у него оказался невелик, он подумал даже, что ничего не найдет. Но обнаружил, что одно заклятие у него имеется.

– Спи! – произнес он, указав пальцем на Мнрогара.

Вой тролля перешел в сдавленные всхлипывания. Глаза его закрылись, и он тихо опустился на землю. Его лицо разгладилось, слезы больше не капали из глаз. Лицо его во сне утратило выражение отчаяния.

– О чем это он говорил? – осведомился Брайен, приближаясь к Джиму. – Какой еще тролль? В замке? Его что, привез кто‑то из гостей? Это невозможно!

– Я тоже не понимаю, как это может быть. – Джим покачал головой. Он посмотрел на Арагха, который подошел и теперь обнюхивал спящего Мнрогара. – Арагх, чуешь ли ты тролля в замке?

Способность волка различать запахи была отлично известна в мире двадцатого столетия, из которого прибыл Джим. За три года знакомства с Аратхом он убедился, что эта способность ничуть не преувеличена. Но сейчас Арагх даже не поднял носа в воздух, чтобы принюхаться.

– А что, по‑твоему, мне еще чуять, – огрызнулся Арагх, – когда у меня прямо под носом самый настоящий тролль.

Ответ был несомненен, и Джим почувствовал себя дураком. К счастью, волка, похоже, интересовало совсем другое.

– А эти отметины на его юбке, они действительно говорят, что он прожил здесь тысячу восемьсот лет? – спросил волк.

– Насколько я понимаю.

– Но, если так, он совершил великий подвиг. Я не знаю ни одного тролля, который задержался бы на одном месте более чем на сорок лет. Следует подумать, прежде чем менять его на другого тролля, Джеймс.

– Какого другого тролля? – испугался Джим.

– Ну этого, наверху… если там есть хоть один. С другой стороны, если этот тролль навсегда заснет здесь, рано или поздно сюда через тоннель явится другой и убьет его, пока он лежит здесь ради своей земли. Я это понимаю, Джим, хотя, возможно, человеческому существу, вроде тебя, это странно.