– Да, кстати, – сказал Джим несколько позже, вскоре после того, как они с Энджи легли в постель, успокоившиеся и счастливые, – сэр Джон хотел бы, чтобы мы с Жилем ненадолго съездили во Францию посмотреть, как идет подготовка к вторжению, которое, похоже, задумал французский король.

Джим почувствовал, как Энджи, лежащая рядом с ним под одеялом, напряглась.

– Съездили во Францию? – медленно, ледяным тоном переспросила Энджи. – Когда?

– Ну, – как можно более беспечно начал Джим, – он говорил о том, чтобы отправиться прямо сейчас… Понимаешь, просто короткая поездка…

Он замолчал, потому что Энджи, сбросив одеяло, села в кровати и принялась колотить кулаками по его груди.

– Ух! – выдохнул Джим, поймав се руки. – Пока мы здесь, ты нарастила больше мышц, чем думаешь.

– Я хотела бы нарастить их в два раза больше! – сердито крикнула она. – Ты не поедешь!

– Но ведь просто короткая поездка… – начал Джим.

– Нет! Нет! Ни на день! Ни на час! Ни на минуту! Никуда не поедешь! Нет! Нет! Нет!!! – яростно кричала Энджи. – Не поедешь!

– Но дай мне все объяснить, – взмолился Джим, продолжая держать ее за запястья. – Существует опасность вторжения. Это может коснуться и нас, прямо здесь, в Маленконтри. Мы можем увидеть французских солдат на нашей земле, штурмующими наш замок…

– Мне наплевать! Наплевать! – сказала Энджи. – Ты только что вернулся из одной поездки! А кто должен управляться со всем, пока ты в отъезде? Я. Мне приходится быть и лордом, и леди одновременно! Я должна заботиться о вещах, которые ты пустил на самотек, и пресекать непорядок. Я должна приказывать пороть воинов. Ты – нет. Ты не делаешь этого, даже когда должен бы. Ив Морген приходит ко мне и заявляет, что это надо сделать. И мне приходится это делать. Потому что тебя здесь нет. А я не обязана это делать. Это твоя обязанность как лорда этого баронетства! А что делать, если кого‑то надо повесить? Как, по‑твоему, я должна к этому относиться, если это твоя забота?

– А что сделал этот воин? – спросил Джим.

– Не помню. Да и какое это имеет значение? Дело в том, что тебя здесь не было, а это четырнадцатый век. Я одна должна управляться и с землями, и с замком. Я должна пресекать потасовки слуг. Должна командовать и крепостными, и вольными. Должна всех их заставить работать, когда им наплевать на работу. Я должна делать все – свою работу и твою! Пока тебя здесь нет и ты, без сомнения, весело проводишь время, у тебя нет и мысли о замке и жене! Если не считать нескольких месяцев после Рождества, нам даже редко выпадает возможность поздороваться! Последний раз это было несколько месяцев назад. Почему ты не можешь остаться и заняться своими обязанностями? Не говоря уже о том, чтобы позаботиться обо мне. Может, тебе это не приходит в голову, но мне необходимо, чтобы обо мне время от времени заботились! Ты где‑то болтаешься, окруженный всякими женщинами. Ты, возможно, даже не думаешь обо мне!

– Думаю! – сердито возразил Джим. – Я думаю о тебе утром, днем – все время! Я очень много думаю о тебе. Просто я не могу связаться с тобой и сказать тебе это. Я же послал тебе через Каролинуса сообщение о том, что задерживаюсь.

Сжатые руки Энджи немного расслабились, но только немного.

– Правда? – спросила она. – Каролинус не передавал мне никаких сообщений.

– Может, он тогда уже болел? – сказал Джим. – Кстати, я не видел Каролинуса с тех пор, как мы его сюда привезли. Как он?

Но попытка поменять тему разговора потерпела печальный провал.