|
Флинт тронул его за руку: — Сюда идет кто то, кто наверняка поведает тебе больше. Танис оглянулся на дверь и воскликнул с теплотой в голосе: — Стурм! Все, кроме Рейстлина, повернулись, маг же снова отодвинулся в тень. На пороге стоял некто в кольчуге и латах, нагрудник его украшала эмблема Ордена Розы. Воин держался подчеркнуто прямо; между тем большинство посетителей гостиницы взирало на него в лучшем случае хмуро. Ибо это был Соламнийский Рыцарь, а их репутация была в глазах всего Севера весьма сильно подмочена. Уж что говорить, если даже Утехи, лежавшей далеко на Юге, достиг слух об упадке и разложении Рыцарства! Те немногие, что признали в Стурме прежнего жителя городка, передернули плечами и вернулись к своему пиву. Кто не признал — продолжал пялиться. В самом деле, когда в мирное время в гостиницу входит рыцарь в полном вооружении, это выглядит достаточно странно. И в особенности, если его латы были выкованы чуть не во времена Катаклизма! Стурм принимал любопытные и недобрые взгляды как нечто закономерно проистекающее из его положения. Вот он поднял руку и тщательно разгладил пышные, густые усы — вековечный символ Рыцарства и такой же анахронизм, как его латы. Стурм, впрочем, не только с гордостью носил все рыцарские атрибуты, он в полной мере обладал и воинским искусством, которое они подразумевали. В общем, посетителям гостиницы хватило одного взгляда его спокойных, суровых глаз, чтобы сама собой пропала охота хихикать или делать какие то замечания. Рыцарь придержал дверь, пропуская вовнутрь высокого мужчину и женщину, закутанную в меха. Женщина повернулась к Стурму и, видимо, поблагодарила его, ибо он склонился перед нею в почтительном, старомодном поклоне, какие современный мир давно успел позабыть. — Нет, вы только посмотрите на них, — восторженно тряхнул головой Карамон. — Доблестный рыцарь и прекрасная дама. Хотел бы я знать, где он только откопал этих двоих? — Это варвары с Равнин, — сказал Тас. Он уже стоял на стуле и вовсю размахивал рукой, привлекая внимание друга. — Так одеваются в племени кве шу. Было похоже, что Стурм предложил варварам дальнейшую помощь, но они ее не приняли; рыцарь вновь поклонился и отошел, И двинулся через комнату с видом столь благородным и горделивым, точно шел к подножию трона принимать Посвящение от руки короля. Танис поднялся на ноги. Стурм подошел к нему, и они обнялись. Сильные, жилистые руки рыцаря дружески стиснули плечи полуэльфа. Потом, отступив на полшага, они оглядели друг друга. Стурм совсем не переменился, подумалось Танису. Разве что в уголках печальных глаз залегли новые морщинки, да в каштановых волосах прибавилось седины. Разве что еще чуть чуть поистерся плащ, а на древних латах появились новые вмятины… Но густые усы, гордость рыцаря, топорщились совершенно по прежнему, отполированный щит все так же блестел, а карие глаза, знакомо потеплели при виде друзей. — А ты, оказывается, бороду отрастил, — весело сказал Стурм и повернулся приветствовать Карамона и Флинта. Тика была занята у другого стола, и Тассельхоф сам помчался за элем. — Приветствую тебя, рыцарь, — прошептал Рейстлин из своего уголка. Стурм повернулся к брату Карамона. — Рейстлин, — сказал он. Маг сдвинул капюшон на затылок, подставляя свету лицо. Стурм был слишком хорошо воспитан и постарался ничем не выдать своего изумления, ной его глаза невольно округлились. Танис понял, что молодой маг получал некое удовольствие, наблюдая замешательство друзей. — Принести тебе что нибудь, Рейстлин? — спросил Танис. — Нет, спасибо, — ответил тот и снова отодвинулся в тень. — Почти ничего не ест, — озабоченно проговорил Карамон. — Воздухом питается, не иначе. — Совсем как некоторые растения, — заявил Тассельхоф, возвращаясь с элем для Стурма. |
