|
— Ты же все равно не возьмешь его в руки. — Но если секира сияющего дана Тона останется у нас в горе, ее не сможет взять в руки никто из... других данов, — резонно ответил средний тролль, — и тогда она уже не будет Ужасом Камней... Он помолчал и довольным тоном добавил: — Мы будем звать ее Пленницей Камней!.. Ха!.. — Давайте быстрее вышвырнем сияющего дана!.. — поторопил Брюл своих товарищей и сделал шаг в направлении моего распростертого тела. — Я возьму дана, а вы выводите его зверя!.. — Но если в пропасти дан очнется, он сможет снова прийти за своей секирой, — с сомнением проговорил разумник, стоявший в центре. — Может, стукнуть его еще раз каменюкой?.. — Да били его уже каменюкой, — нетерпеливо возразил Брюл. — Дрык бил, а лучше Дрыка никто из нас каменюкой не владеет... — Теперь Дрык каменюку и не поднимет... — возразил левый, но Брюл не позволил сбить себя с мысли: — Норк говорит, что сияющего дана Тона каменюкой не возьмешь, раз его даже дыхание Небесной Матери не уничтожило... Так что надо его просто выкинуть из нашей горы... А если он придет в себя на дне пропасти, то, может быть, и не вспомнит, как туда попал... А зверя его мы вышвырнем с другой стороны, зверь убежит и никогда дана не найдет!.. — Да?! — засомневался левый тролль. — А если найдет?! Если у него такой же нюх, как и лапы?! Тогда он точно дана снова сюда привезет, он ведь дорогу-то будет знать. Тролли замолчали, и их молчание длилось довольно долго. Наконец умник из середины предложил: — Давайте лучше мы его принесем в жертву Небесной Матери, как раньше собирались... пока Норк не приперся. Жертва Небесной Матери еще ни разу не возвращалась... Тогда и зверь сияющего дана нам не страшен. — Приносить жертву без Норка?.. — засомневался Брюл. — Еще никто, кроме Рыжего Норка, не приносил жертву. Я даже не знаю, как это надо делать... — Я знаю, — буркнул басом левый. — Я хорошо следил за Норком... несколько раз... Ничего сложного нет. До этого момента я лежал совершенно неподвижно, но тут мои нервы не выдержали. «Знаток хренов!.. Добраться бы мне до твоей рыжей шкуры!» — со злостью подумал я и неосторожно сжал кулаки, — Глядите, он приходит в себя!!! — заволновался Брюл. — Давай, Бугр, приноси его в жертву скорее, а то он... Бугр не дал своему дружку договорить, что именно я «а то», он немедленно начал отдавать распоряжения: — Значит, так! Ты, Брюл, становись справа от жертвенной плиты и запевай гимн Небесной Матери. Ты, Скилл, становись слева и читай Просьбу о снисхождении к нашей жертве. А я буду Управлять механизмом жертвенника! Два тролля быстро переместились на указанные им места и принялись, перебивая друг друга, немузыкально орать странными вибрирующими голосами, а третий наклонился вперед и стал шуровать у основания моей плиты. Мне сложно было следить за Бугром, поскольку видел я только его похожую на огромную кочку рыжую волосатую спину. Поэтому я прислушался к странным звукам, которые издавали двое других. Через несколько секунд я, к своему удивлению, уловил в этой какофонии некий общий ритм, а затем вдруг почувствовал, что этим «пением» мне явно стараются что-то внушить! Я прислушался еще внимательнее, и в это мгновение... Все мое тело принизала дикая, оглушающая, беспощадная боль! Она вспыхнула в моих ногах, пробежала, как по запальному шнуру, по позвоночнику и взорвалась в моей голове, погасив на долгое мгновение сознание. |
