|
«Н-да... — шевельнулась в моей голове развратная мыслишка. — Если бы не ее спина!.. Хотя что ж... спина... На спину можно и не смотреть». Но вопреки этой мыслишке мое воображение быстренько изобразило перед моим мысленным взором эту самую спину. Вернее, ее отсутствие. И... хвост! Тут меня брезгливо передернуло. — Да, жаль, что он не поторопился, — сказал я вслух. — Теперь мне придется всего лишь вспоминать эту упущенную возможность. — А вы, господин сияющий дан, разве тоже торопитесь? — В ее вопросе сквозило разочарование, словно она уже знала мой ответ. — Да, дела, дела... Вот, кстати, мне и к мощному дану Коггу заехать надо. По делам... И тут ее миловидное личико сделалось весьма удивленным и даже испуганным. — Сияющий дан, вы поедете к мощному дану Коггу в... замок?! — А что, разве нельзя? — самым беззаботным тоном поинтересовался я. — Но вы же с даном Коггом враги! — Она прижала пальцы левой руки к губам, словно ничего больше не хотела говорить, и сквозь них прошептала: — Он же вас непременно убьет, и ваши доспехи вас не спасут! — Однако, — удивился я, — насколько хорошо ты осведомлена в моих... делах! А может быть, я совсем не тот, за кого ты меня принимаешь?! Ее рука медленно опустилась, открывая удивленно приоткрытые губы. — Так что, вы и в самом деле... призрак?! — Нет, — усмехнулся я, — я вполне живой, нормальный человек. — Ну, тогда узнать вас несложно, — улыбнулась она. — Во всем Высоком данстве известны ваши доспехи, так что сияющего дана Тона знают все. Любой житель Высокого данства скажет, что сияющий дан Тон самый доблестный из трех сияющих данов данства, и сам высший дан Горгот опирается на вашу руку. Кроме того, сияющий дан Тон самый известный борец с нечистью и на счету его секиры, прозванной Ужас Камней, только троллей двадцать два, не считая всей прочей... нечистой мелюзги. Возможно, она еще многое поведала бы мне о том месте в этом Мире, в этом... данстве, которое занимал мой предшественник, о его подвигах, доблести и деяниях, но тут я сделал ошибку. — А сколько на счету моей секиры скоге? — насмешливо поинтересовался я. В одно мгновение красавица оказалась в дальнем углу комнаты, за кроватью, словно ее вымело туда просвистевшим по комнате вихрем. Вжавшись в стену, она с ужасом и ненавистью смотрела на меня из-под упавших ей на глаза волос, а когда я сделал шаг в ее сторону, она вдруг заговорила. И ее голос, враз потерявший всю свою мелодичность, звучал хрипло и невнятно: — Да! Я — скоге! Ну что ж, убей меня! Убей, доблестный сияющий дан Тон, как ты уже убил сотни моих сородичей! Я не рассчитываю на твою жалость, на твою доброту, на твое милосердие, потому что все мы знаем — ты всего этого лишен!!! Убей меня, и пусть мои проклятия присоединятся к проклятиям тех, которые уже пали под твоей секирой и твоим мечом, тех, которые приняли в свои тела этот жуткий кинжал, поедающий нашу плоть!!! Убей меня, изверг и предводитель извергов!!! Все равно Небесная Мать когда-нибудь доберется до тебя, и ты умрешь в муках, в собственном кале и блевотине!!! «Однако ее теперешняя речь здорово отличается от предыдущей! — с некоторым разочарованием подумал я. — Так кто же я есть в этом Мире — самый доблестный сияющий дан из трех сияющих данов данства или изверг и предводитель извергов?!» Я сделал еще один шаг в ее сторону и как можно спокойнее произнес: — Но я совсем не собираюсь тебя убивать. |
