|
Поверх тюфяка лежало не слишком толстое одеяло. Я выбрался из своих доспехов и, секунду подумав, вставил свой меч враспор между крышкой люка и обрешеткой крыши. Вот теперь меня никто не мог побеспокоить, так что я, ни о чем более не волнуясь, рухнул на тюфяк, накинул на себя одеяльце и немедленно заснул. Проспал я недолго, меня разбудил какой-то резкий вскрик. Я мгновенно сел на своем тюфяке и прислушался. Вокруг все было тихо, за окном темно, а подо мной, в комнате, шел разговор. — Не ори! — прошипел совсем немелодичный женский голосок. — Что ты вопишь, словно десяток черных извергов увидел. Разбудишь сияющего дана, он тебе пасть-то заткнет. — Нет никакого сияющего дана, — раздался в ответ свистящий шепот хозяина домика. — Это его призрак, и он пришел за мной. — Нужен ты ему! — насмешливо ответила ему женщина. — Прям подохнуть он не мог без того, чтобы тебя не повидать. — Я же тебе говорю, дура, он пришел, чтобы меня уничтожить, — заскулил старик. — И зачем только я встретил его на желтой тропе?! Наверняка он узнал, что это я сообщил троллям Норка, что сияющий дан Тон идет со своими черными извергами по их шкуры. Потому-то Норк и успел вызвать Небесную Мать. И вот теперь пришла расплата за мое... Тут он как-то уж очень мокро всхлипнул и заговорил буквально глотая слезы: — Недаром вчера днем в горах грохотало и полыхало. Призрак сияющего дана наверняка посчитался с троллями, а теперь вот и до меня добрался. Теперь он на-а-аверня-а-ака... На последних словах его шепот перешел в неразборчивый визг. — Не ори! — снова осадила его женщина. — Если не можешь не скулить, то скули... молча! Послышалось слабое шуршание, а затем она с явной насмешкой продолжила: — Только должна тебя огорчить, это никакой не призрак, это самый настоящий живой дан! — Дура! — еле слышно выдохнул старик. — Как он может быть живым, если Небесная Мать дохнула на него смертью. Ты хоть раз слышала, чтобы кто-то из людишек выживал после выдоха Небесной Матери?! — А может быть, доспехи защитили сияющего дана? — задумчиво ответила женщина. — Говорят они у него зачарованные... Снова последовала короткая пауза, после которой женщина добавила с насмешкой: — Но сияющий дан Тон жив и здоров. Я это отлично поняла по тому взгляду, которым он меня... разглядывал. — Какой взгляд, дура?! Какой взгляд? — буквально взвизгнул старик, хотя продолжал говорить шепотом. — У него же на голове шлем, а лицо закрыто глухой маской! По взгляду она поняла... — Не ори! — еще раз шикнула на него женщина. — А мужской взгляд, особенно такой, как у сияющего дана Тона, я могу и через каменную стену почувствовать... И понять! Они немного помолчали, а затем старик снова заскулил: — Что же делать? Что же делать? — Да ничего не делать, — спокойно прошептала женщина. — Или, если хочешь, можешь попробовать его убить, пока он спит. Дать тебе охотничью дубинку? В ее голоске снова сквозила насмешка, а я обиженно подумал: «Ну вот, опять дубинка! Что у них в этом Мире, другого оружия, что ли, нет?!» — Какая дубинка, дура, — пискнул старик, — ты же видела — он в панцире, какой дубинкой можно панцирь пробить?! — Что ж он, по-твоему, и спит в своем панцире? — хихикнула женщина. — Совсем ты, скоге, рехнулся от страха! «Скоге? — повторил я про себя. — Что-то я такое слышал! Скоге?!» И моя услужливая память сразу же подсказала мне, что я когда-то читал о таком проказливом народце. |
