|
Правда, перед этим он его стукнул... по голове, видимо... Бывший шут немедленно перебил мужика, причем голос его зазвучал неожиданно чисто, с неким эпическим надрывом и скальдическими интонациями: Если дану дан по дыне Двинул дивно длинной дланью... Тут он неожиданно сбился и через мгновение закончил свое выступление своим обычным шепелявым заиканием: То не дело полукхмету Обсуждать проблему эту! Мы с мужиком посмотрели на это поэтическое дарование, а затем я поинтересовался: — А почему он вас называет какими-то полукхметами? — При этом мой голос здорово изменился, из него вдруг начисто исчезли властно-пренебрежительные ноты, присущие «сияющему дану». Мужик взглянул на меня каким-то странным, растерянным, словно бы непонимающим взглядом, но ответил быстро и без запинки: — Так мы, господин сияющий дан, и есть полукхметы. Мы ж земельку-то у нашего господина, могучего дана Когга, арендуем. Правда, маловато земельки он нам дает, даже... это... дома поставить негде. — Значит, это вот и есть ваша... родная деревня? — чуть удивленно проговорил я, поскольку впервые встречал «пещерных» жителей. — Нет, господин сияющий дан, — с неожиданной горечью заговорил мужик, — нашу деревню пять лет назад сожгли. Вот тогда нам и пришлось... в пещеры податься. Но в этих пещерах тролли никогда не жили! — испуганной скороговоркой добавил он. — А кто же сжег вашу деревню? — вырвался у меня невольный вопрос. Мужик как-то странно помялся и словно бы нехотя ответил: — Милостивец наш, хозяин предгорного лена, мощный дан Когг сжег. Его придворный маг, вар Марлок, вычислил, что наша деревня стоит на проклятом нечистью месте. Вот ее и сожгли. — А земли для новой деревни мощный дан Когг вам, значит, не выделил... — ошарашенно проговорил я. Мужик решил, что я задал вопрос, поскреб в своей нечесаной башке и, пожав плечами, произнес: — Мощный дан Когг сказал, что свободной земли у него для нас нет. Вот когда благородные даны уничтожат всю... э-э-э... нечисть, очистят землицу, вот тогда мы тоже станем земляными кхметами, а может, даже и вольными! Правда, при этом в его голосе начисто отсутствовала уверенность в том, что это счастливое будущее наступит скоро, хотя он явно желал услышать мой ответ на свою реплику. Я не стал ни разочаровывать мужика, ни разжигать в нем надежду к а скорое исполнение мечтаний, а потому сменил тему разговора: — И как же зовут... шута дана Когга? — Мощного дана Когга?! — уточнил полукхмет очень испуганным тоном. Было непонятно, чего он испугался — то ли того, что я опустил в имени дана Когга эпитет «мощный», то ли того, что ему приходится поправлять самого сияющего дана. Я, улыбнувшись про себя, повторил: — Мощного дана Когга. Но полукхмет не успел мне ответить, в разговор снова вмешался бывший шут со своими стихами: Что в имени тебе моем? Зачем ты ворошишь былое? Ведь имя розы дав алоэ, Мы горечи не изведем! И не почуем аромата, Присущего цветку цветков! У всех имен удел таков, И в каждом имени утрата! А потому решился я Утратить собственное имя, И, если хочешь знать, отныне Названья нету у меня! Безыменье мое, как крик, И кто позвать меня захочет, Сперва пусть дико захохочет, Ну а потом воскликнет: «Фрик!!!» Шуту удалось наконец-то выпрямиться во весь свой крошечный рост и гордо подбочениться. |
