|
– Теперь все выстраивается. Дигиталис прячется за невинной этикеткой: «Питьевая сода»… И безусловно, вы колебались бы еще недели, быть может, и месяцы… – Я думаю, что никогда бы не смог!.. – простонал агент. – Не важно. Во всяком случае, вы бы еще долго колебались, если бы не произошел несчастный случай… Один из ваших клиентов прислал вам в подарок зайца… Вашей болезненной жене от такой пищи становится плохо, она открывает аптечку, замечает питьевую соду и кладет ложку соды в стакан… Вуавен закрыл лицо ладонями. – Вот и все! – отрезал Мегрэ, открывая окно пошире. – Скажите ка… Тут рядом туалет… Не хотите ли пройти туда, прежде чем я позову вашу невестку? Агент тенью скользнул в соседнюю комнату. Мегрэ открыл дверь. – Войдите, пожалуйста, мадемуазель Николь. Ваш зять сию минуту появится… И внезапно: – У вас нет желания умереть? – Нет! – Тем лучше! Остерегайтесь… – Чего? – Ничего… Не позволяйте вовлекать себя… – Что он вам сказал? – Он мне ничего не сказал. – Вы по прежнему считаете его виновным? – Вы сами с ним разберетесь… – Где он? Мегрэ вынужден был отвернуться, чтобы скрыть улыбку. – Он… он приходит в себя! – сказал он. И Мегрэ снова зажег потухшую трубку, а Вуавен робко, словно на ощупь, как человек, ослепленный ярким светом, вошел в кабинет. – Фердинан! – закричала Николь. – Нет! Не здесь… Прошу вас… – хмуро проворчал Мегрэ. |
