— А что у вас там случилось? — спросил хозяин.

— Ничего особенного… Говорят только, что сыновья Хвостека ведут на нас Кашубов… а мы между тем не им, а друг другу грозим кулаками. Вече ни к чему не пришло… А так как самим нам выбрать князя не удается, то нам и предлагают разные средства: кто лошадь, кто женщину, наконец, как водилось когда-то, хотят, чтобы мы взапуски бежали к столбу…

— Стало быть, я и прав, — усмехнулся Пяст, — отдав предпочтение пчелам: в лесу-то я знаю, что сделал, среди вас же мне, бедному человеку, делать было бы нечего… Ведь вот вы уж и разбежались?!

— Одни, рассердившись, совсем уехали, другие остались, но сильно ворчат… Некоторые, как я, например, ищут ночлега… А все-таки надо же выбрать кого-нибудь, того и гляди, незваный-то гость на плечи нам сядет!..

На следующий день рано утром явился Доман с поклоном. Старого Пяста все уважали.

— Что это ты так бледен? — спросил у него хозяин, который давно уж не видел Домана и ничего о нем не слыхал.

— Потерял много крови, ножом мне в бок угораздили, — отвечал Доман.

— Кто ж тебя это?

— Стыдно признаться… женщина… Я хотел увезти Вишеву дочь, потому она сильно мне полюбилась… Я ее и в руках уж держал, как она, выхватив у меня из-за пояса нож, вонзила его в мою грудь…

— Дорогой, однако ж, ценой купил ты красавицу!..

— Не довелось мне только владеть ею, — заметил Доман, смеясь, — убежала на Ледницу в храм, а меня оставила тут залечивать рану…

— Другую девицу найдешь, — старался утешить Пяст.

— Я и нашел уж, — сказал Доман, — да что ж из того, когда первой забыть не могу…

В эту минуту со стороны раздался чей-то знакомый голос:

— Если б не ведьма Яруха, давно б уж тебя поминай как звали!..

Пяст и Доман оглянулись: Яруха им кланялась в ноги, старчески шевеля губами.

— А ты куда, на вече или уже оттуда? — спросил с насмешкой Доман. — Может, ты там бы и пригодилась?

— Только еще на вече, — не смущаясь, ответила Яруха, — отчего бы и мне не пойти туда? Я слышала, нет там ни складу, ни ладу… Кто знает? Может, я принесла бы с собою порядок… В мешочке водится у меня всякая-всячина… Знаю я многое… Вот, хоть к примеру, рассказала бы сказку…

— Какую? — полюбопытствовали и хозяин, и гость.

— Э, это старая бабья сказка, — махнула Яруха рукой, затем продолжала: — Говорят, когда-то случилось, в муравейнике не стало царя… упал он с дуба да так и погиб на месте и детей по себе не оставил… Долго ли, коротко ли стали голодные птицы слетаться, поклевывать муравьев, расхищать муравейник… Старшие-то из муравьиной семьи и собрались, промеж себя совещание затеяли… Кто предлагает власть вручить комару, кто и мухе, а не то пауку, только чтобы муравью не досталась… Муравьи-то все черные, их друг от дружки, поди, и не отличишь, на вид все как есть, значит, равные… Так-то спорили они, спорили, галдели-галдели, да в конце концов ни на чем и не порешили, а птицы тем временем с муравьями порешили уж и к яйцам… Вот как бы и с вами, господа мои милостивые, не приключилось чего-либо в эдаком роде?… А, впрочем, какое мне, старой ведунье, до этого дело?…

Пяст и Доман улыбнулись. Яруха, отвесивши им по поклону, поплелась к жене Пяста промочить себе горло пивом.

Добек с Доманом сильно пристали к Пясту, убеждая его отправиться с ними на вече.