— Нет, — удивленно ответил Иль.

— Ты… то есть как не знаешь? Ты же бог!

— Вот так не знаю. Я питаюсь существами, зашедшими в священный белый огонь. Но вместе с тем мне все равно чего-то не хватает, но я не знаю и даже не догадываюсь, чего именно. Да… я бог, но не знаю, что будет после смерти.

Диксон долго размышлял над ответом Иля, в словах которого был какой-то смысл, дающий надежду, но он никак не мог его уловить. Вдруг Диксона озарила догадка.

— Ну, тогда!.. — радостно воскликнул он. — Тогда ты не сумеешь разлучить нас! Мы можем умереть и стать свободными.

— Да. У меня нет над тобой власти. Даже если бы я и хотел отомстить тебе за попытку моего свержения, то все равно не смог бы этого сделать. Ибо не знаю, что будет после… смерти. Но смерть, так или иначе, дарует вам свободу.

Диксон сглотнул внезапно застрявший в горле комок. Сомнения и подозрения терзали его душу.

— Ты сделаешь это ради нас? — почти что против своей воли спросил он. — Освободи нас!

В гробовой тишине, дожидаясь ответа, он попытался осознать, что стоит на пороге смерти, думая о том, что его ждет в загробном мире. Но в одном Диксон был уверен точно: после смерти жизнь не кончается, и ничто не сможет разлучить его с возлюбленной. Это было только начало, и оно требовало продолжения, способного дать ответы.

Нет, любовь, связавшая два таких разных существа, просто не могла погаснуть с их смертью. Для этого их чувства были слишком прекрасными… и сильными. Диксон уже не испытывал ни малейшего страха и даже смотрел в будущее с теплившейся в груди надеждой. Что же будет дальше? Как изменится их жизнь? Какие межгалактические приключения им предстоит пережить? Он почти что с нетерпением ждал скорой кончины.

— Тогда умри, — совершенно спокойно велел Иль.

На мгновение воцарилась непроглядная тьма. Затем ее прорезала искорка света, а все вокруг затряслось.

И Иль остался один.

The Bright Illusion, (Astounding, 1934 № 10), пер. Игорь Фудим, при участии Александры Заушниковой

ВЕЛИКОЕ ЧУДО

I

СОЛНЕЧНЫЙ СВЕТ, бьющий по закрытым глазам, вывел его из небытия. Он с трудом распахнул веки и увидел нагретое лучами солнца лазурное небо, а через некоторое время уже смог выбраться из отмели на песок, прежде чем снова отключиться.

Когда очнулся снова, солнце уже зашло, оставив на пустынном пляже сумеречную тень. Он чувствовал себя относительно хорошо, хотя тело сковывала какая-то легкая усталость. Взору открылось темно-синее небо, лазурное море и блики солнца на блестящей воде. За рифом виднелся разбитый вдребезги остов корабля — грубый кусок скалы стал его погибелью.

Кроме него, на пляже никого не было. Никаких других следов выживших после вчерашней катастрофы на пустынном гладком пляже. К сожалению, ничего уже не поделаешь. Его удача оказалась сильнее удачи остальных. Он поднялся на ноги и взглянул куда-то вглубь острова. Впереди был лишь спутанный лабиринт цветущих джунглей, ровными рядами толпящихся у пляжа.

Первой мыслью было, что, возможно, они слишком сильно отклонились от курса. Судя по картам, суши в этих морях быть не должно. Какой бы шторм вчера не бушевал, они вряд ли смогли бы дойти до суши, даже до маленького островка. Судя по всему, этого места не существовало. Риф, рваный и бугристый, возник здесь буквально в считанные минуты прошлой ночью.

Он поплелся вдоль берега по гладкому белому песку, постоянно оглядываясь вокруг на предмет других выживших, в отчаянии желая найти хоть какой-то факт, доказывающий, что он здесь не один.