Наконец, наконец‑то она вышла на террасу и оставила на девственном снегу первый след.

А я стоял там, совсем рядом и все же на невообразимом расстоянии.

Глава 66

Грейс

15 °F

Каждый шаг по направлению к кормушке приближал меня к лесу. Терпко пахло подснежной листвой, ручейками, лениво журчащими под коркой льда, летом, дремлющим в стволах бессчетных голых деревьев. Почему‑то эти деревья напомнили мне о волках, воющих по ночам, а с волков мысли перекинулись на золотой лес из моих грез, теперь надежно укрытый снежным покровом. Как же я по нему скучала.

Я скучала по Сэму.

Я повернулась к лесу спиной и поставила пакетик с кормом на снег. Нужно было насыпать корм в кормушку, вернуться в дом и собрать вещи. Всего двадцать четыре часа отделяли меня от того мига, когда мы с Рейчел уже будем сидеть в самолете. Мы улетим туда, где я смогу попытаться забыть все до единого секреты, таящиеся в этом зимнем лесу.

Глава 67

Сэм

15 °F

Я наблюдал за ней.

Она все еще не замечала меня, поглощенная сбиванием наледи с птичьей кормушки. Медленно и методично она вычистила кормушку, открыла ее, засыпала корм и вновь закрыла, глядя на нее с таким видом, как будто ничего важнее в мире не было.

Я наблюдал за ней, дожидаясь, когда она обернется и заметит за деревьями мой темный силуэт. Она натянула шапку на уши и подула на руки, глядя, как перед ней в воздухе расцветает белесое облачко морозного пара, потом отряхнула снег с перчаток и развернулась, чтобы идти в дом.

У меня больше не было сил прятаться. Я протяжно вздохнул. Вздох был еле слышный, но ее голова немедленно дернулась на шум. Ее глаза впились в туманный след моего вздоха, а потом и в меня, когда я выступил из него, медленно, осторожно, не зная, как она себя поведет.

Она застыла. Замерла в полной неподвижности, словно лань. Я продолжал приближаться, оставляя робкие, осторожные следы на снегу, пока не вышел из леса и не остановился прямо перед ней.

Она молчала, как и я, и стояла совершенно неподвижно. Нижняя губа у нее дрожала. Когда она моргнула, по щекам у нее, оставляя хрустальный след, скатились три сияющие слезинки.

Она могла бы пожирать глазами представшее перед ней небольшое чудо: мои ноги, мои руки, мои пальцы, линию плеч под курткой, мое человеческое тело, но ее взгляд был прикован к моим глазам.

Из‑за деревьев снова налетел ветер, но теперь у него не было надо мной никакой власти, никакой силы. Мороз щипал мои пальцы, но они оставались пальцами.

– Грейс, – произнес я совсем тихо. – Скажи что‑нибудь.

– Сэм, – сказала она, и я прижал ее к себе.