— Сэйди?

— Сейчас иду, — с трудом произношу я. Хочется показать ему окровавленную находку, но нельзя: рядом с мужем, на кухне, Тейт. Слышу, как сын просит французский тост. Полотенцу придется подождать. Прячу его под стиральной машиной, где его никто не найдет. Жесткая от крови ткань легко проскальзывает под днище.

Нехотя встаю и плетусь на кухню, борясь с тошнотой. В одном доме со мной живет убийца.

— Где ты пропадала? — интересуется Уилл.

— Стирала. — Вот и все, что удается выговорить в ответ, на одном выдохе. А потом перед глазами снова танцуют черные точки.

— Зачем?

Объясняю, что грязного белья скопилось слишком много.

— Это было совсем необязательно. Я и сам постирал бы.

Муж лезет в холодильник за молоком и яйцами. Да, я знаю, что рано или поздно он все постирал бы. Как всегда.

— Я просто хотела помочь.

— Выглядишь не ахти, — замечает Уилл.

Крепко держусь за дверной карниз, чтобы не упасть. Очень хочется рассказать мужу о подброшенном кем-то в корзину для белья окровавленном полотенце. Но я сохраняю молчание ради Тейта.

Слышу вопрос сына:

— Что не так с мамой?

— Мне что-то нехорошо. Расстройство желудка, — выдавливаю из себя.

Уилл подходит и кладет ладонь мне на лоб. У меня нет жара, но кожа все равно горячая и липкая.

— Пожалуй, прилягу. — Хватаюсь за живот и ухожу. По пути на второй этаж к горлу подступает тошнота, и я тороплюсь в ванную.

Мышка

Мышка замерла в ожидании, когда на первом этаже откроется дверь спальни и Фальшивая Мама придет за ней. Девочка испугалась, хотя и не была виновата. Никто не может удержаться от чиха.

Ноги дрожали от страха. Зубы стучали, хотя озноба она не чувствовала.

Мышка понятия не имела, как долго ждала на лестнице. Сосчитала почти до трехсот, но дважды сбилась, и пришлось начинать сначала.

Фальшивая Мама так и не появилась, и Мышка подумала, что, наверное, она не услышала чих, потому что крепко спала. Девочка не представляла, как такое возможно — звук был очень громким, — но поблагодарила за это небеса.

Она прокралась к себе в комнату и забралась в кровать. Лежа в постели, как обычно, поговорила с Настоящей Мамой. Рассказала ей, что сделала Фальшивая Мама: сделала больно Мышке и Мистеру Медведю. Рассказала, как ей было страшно. Как хочется, чтобы отец вернулся домой. Рассказала мысленно. Отец не раз повторял, что девочка сможет поговорить со своей мамой, когда захочет, и та услышит, где бы ни была. Мышка так и поступала — постоянно беседовала с ней.

Правда, иногда она заходила дальше и фантазировала, что мама отвечает ей. Представляла, что они беседуют друг с другом в одной комнате — совсем как с отцом. И хотя все это было не взаправду, потому что Мышка никак не могла знать, что ответила бы Настоящая Мама, девочка чувствовала себя не так одиноко.

Какое-то время Мышка ощущала приятную сытость в животе. Хотя, конечно, три сдобные печенюшки никак не тянули на полноценный ужин. Девочка знала, что надолго их не хватит, но пока была рада и этому.

Пока она могла спокойно спать.

Сэйди

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает муж, склонившись надо мной.

— Не очень. — Во рту по-прежнему привкус рвоты.

Он велит мне поспать подольше. Обещает сообщить на работу, что я заболела, и отвезти мальчишек в школу. Присаживается на краешек кровати и поглаживает по голове. Хочется рассказать про полотенце, но опять не получается: совсем рядом по коридору дети собираются в школу.