Но будь ответ таким простым, Фальшивая Мама не стала бы спрашивать.

Девочка ответила, что не знает.

— А я тебе покажу. — Фальшивая Мама схватила Мышку за руку и подняла с постели.

Девочке не хотелось никуда идти, но она не сопротивлялась, понимая: будет не так больно. Позволила вытащить себя из постели и поволочь вниз по скрипучей лестнице. Вот только женщина двигалась быстрее, так что девочка споткнулась и покатилась вниз. Фальшивая Мама разозлилась:

— Вставай!

Мышка послушалась. Они спустились. В доме была почти кромешная темнота, но в окна проглядывал кусочек ночного неба.

Фальшивая Мама привела ее в гостиную, поставила в центре и развернула лицом туда, где в углу стояла пустая собачья клетка с открытой — впервые на памяти Мышки — дверцей.

— Когда-то у меня была собака, — продолжала Фальшивая Мама. — Спрингер-спаниель. Я назвала его Максом, потому что не смогла придумать имени получше. Хороший был пес. Глуповатый, но добрый. Мы с ним гуляли. Когда смотрели телевизор, он иногда садился рядом со мной. Но однажды меня не было дома, и Макс сделал лужу прямо в углу комнаты. И стал плохим псом… Видишь ли, нельзя, чтобы животные мочились и гадили в доме, в неположенных местах. Это негигиенично, понимаешь, Мышка? Лучше всего преподать собаке урок, заперев ее в клетке, потому что собака, не желая сидеть несколько дней в собственной моче, учится терпеть. И ты научишься.

Женщина схватила девочку за руку и потащила к распахнутой собачьей клетке. Мышка сопротивлялась, но ей было всего шесть лет. Она весила вдвое меньше Фальшивой Мамы и была гораздо слабее.

Мышка не ужинала, если не считать трех сдобных печенюшек. Ее только что разбудили посреди ночи, она очень устала. Она извивалась, но силы оказались неравны, и Фальшивая Мама легко справилась с ней. Девочку запихали в собачью клетку — такую низкую, что нельзя было даже нормально сесть. Голова упиралась в жесткие металлические прутья, а шея изогнулась. Мышка не могла ни лечь, ни вытянуть ноги. Пришлось поджать их под себя, и они быстро онемели.

Девочка плакала, умоляла выпустить ее, обещала вести себя хорошо и больше никогда не мочиться на сиденье. Но Фальшивая Мама не слышала, потому что опять пошла наверх. Мышка не знала, зачем. Может, за несчастным Мистером Медведем?

Но когда женщина вернулась, она держала не медведя, а Берту.

Мышка вскрикнула при виде своего милого питомца в руках Фальшивой Мамы. Берте не нравилось, когда ее брал кто-то кроме хозяйки. Она дрыгала крошечными лапками и пронзительно визжала. Девочка никогда раньше не слышала такого громкого визга. Это был не тот звук, который свинка издавала при виде морковки, а совсем другой, полный ужаса.

Сердце девочки бешено застучало. Она стала колотить по прутьям клетки, но тщетно. Попыталась открыть дверцу, но та не поддалась: она была заперта на замок.

— Ты знаешь, Мышка, что тупой нож опаснее острого? — спросила Фальшивая Мама, разглядывая в лунном свете один из своих ножей. И, не дожидаясь ответа, продолжила: — Сколько раз я тебе говорила, что не хочу видеть в доме даже одного грызуна, не говоря о двух?

Мышка закрыла глаза и зажала уши: не видеть и не слышать того, что произойдет.

Не прошло и недели, как отец Мышки отправился в очередную командировку. Он прощался в дверях, а Фальшивая Мама стояла рядом с Мышкой.

— Я всего на несколько дней. Вернусь мигом — и заскучать не успеешь, — утешал отец, глядя в грустные глаза дочери. Он пообещал, что, когда вернется, они купят новую свинку вместо Берты. Отец думал, что Берта попросту сбежала и теперь жила в свое удовольствие в каком-нибудь подвале или норе, где ее не найти.