У пешеходного перехода она замедлила шаг, глянула туда-сюда и уже шагнула на «зебру», как вдруг кто-то схватил её за руку повыше локтя и дёрнул назад. Девушка вскрикнула, дёрнулась — симпатичный беретик упал в слякоть. Тут по переходу вихрем пронёсся чёрный автомобиль.

Ой, кажется, она чуть не попала под эту машину! Сердце застучало часто-часто, ноги подкосились, и она привалилась к человеку за спиной. Он вроде бы не возражал.

Марина повернула голову, чтобы посмотреть на своего спасителя, — и пропала. Потому что это и был Он! С мужественной усмешкой на чётко очерченных губах и пристальным взором пронзительных глаз. Она загадала: если у него ещё и руки красивые, но всё, никуда она его не пустит.

— А я давно за тобой слежу, — спокойно сказал незнакомец, по-прежнему не отпуская её руку, и Марине стало одновременно приятно и жутковато.

— А зачем вы за мной следите? — невольно спросила она. И тут же мысленно отругала себя за глупый и банальный вопрос.

— Потому что тебе грозит опасность, — всё также спокойно, но на удивление убедительно произнёс Он. — Кстати, я Роман.

И имя красивое! Это точно знак.

— Марина.

Роман наконец отпустил её, но девушка не торопилась отходить от спасителя.

— Спасибо! — сказала она. — Вы, наверное, мой ангел-хранитель?

Улыбка. Затем поправить волосы. Напоследок — коронный взгляд из-под ресниц.

— Ангел — это вряд ли! — засмеялся Роман. — Ты в последнее время не чувствовала головную боль, упадок сил и будто кто-то смотрит на тебя среди ночи?

От этого «будто» повеяло такой жутью, что Марина поёжилась. Во всякое сверхъестественное она не очень-то верила, но очень его боялась.

— Ну, голова болит иногда, конечно, но прям чтоб упадок — нет, такого не было. И ночью на меня никто не смотрит.

— Так, а с теми, кто с тобой живёт, всё в порядке?

Марине стало совсем страшно. И почему-то захотелось прижаться к Роману, а вовсе не бежать от него. С мамой-то всё было нормально, а вот Аркашка как раз жаловался на то, что голова болит, что спать не может и что ему страшно. Но не канючил мультики и новые игрушки, а без сил лежал в своей кровати-машинке и иногда плакал, когда думал, что его не слышно.

Она кивнула и посмотрела на Романа широко распахнутыми глазами.

— Аркашка… мой братик…

— Не бойся, — улыбнулся он. — Всё будет хорошо. Идём.

— Подожди, мой берет…

Роман наклонился, поднял беретик, больше похожий на тряпку, и сказал:

— Мда, это уже мусор. Я тебе новый куплю, — он закинул берет в урну у перехода. — Давай руку.

Идти за руку с Романом оказалось приятно: он шёл быстро, но не тащил, держал её ладонь крепко, но не стискивал, и точно знал, куда идёт.

У её дома он остановился.

— Ты же на первом этаже живёшь?

— Да.

— Отлично. Должно сработать.

С этими словами Роман отпустил её руку, скинул с плеч рюкзак и вытащил из него длинный нож с узким лезвием. Марина обмерла на секунду, но тут же поняла, что её резать он не будет.

Роман начертил что-то в воздухе. Потом ещё. Пристально смотрел на их балкон и кивал, будто видел что-то, недоступное Марине. Сунул нож обратно, повернулся к девушке и сказал:

— Теперь слушай меня внимательно. К твоему брату от соседей пристала одна нехорошая пакость. Я её прогнал. Но чтоб он совсем выздоровел, ты должна кое-что сделать. А именно: положить вот эту штуку ему под матрас.

Роман протянул на ладони круглую подвеску с какими-то значками.

— Бери. Не вытаскивай три ночи. Тогда всё пройдёт.

Марина никак не решалась протянуть руку и взять непонятный амулет, но Роман сам вложил подвеску ей в пальцы.