|
Он в совершенстве владел киншу, языком поз, жестов и телодвижений, так что мог бы участвовать в дискуссии, не раскрывая рта, - но, судя по всему, дела на западном побережье Отца Вод его не слишком интересовали. Дженнак, покосившись на неподвижную фигуру старика, припомнил, что собирался поговорить с ним насчет своих ночных видений. Пожалуй, решил он, стоит задержаться после совета; его сны казались Унгир-Брену куда любопытней, чем интриги и свары во всех шести Великих Очагах. Во всяком случае, так утверждал сам старый аххаль.
Джиллор тем временем задумчиво поглаживал бровь. - Ты прав, брат, большое войско быстро не перебросишь, - наконец кивнул он Джакарре. - Но в каждой из наших порубежных крепостей по две сотни испытанных воинов, и если послать им на гребных судах подкрепление… тогда, я думаю, они продержатся до моего прихода. - У тебя есть план, светлорожденный? - внезапно раздался гулкий бас Коррита, сахема кентиога. Он распахнул накидку, сплетенную из хохолков розового попугая, и, склонив голову к плечу, с вызовом уставился на Джиллора. - Разумеется, вождь. Теперь я знаю, где враги, сколько их и когда они будут атаковать… Что еще надо воину? - Усмехнувшись, Джиллор поднял руку и прищелкнул пальцами. Три его молодых помощника-таркола, наслаждавшихся у стены прохладой, торопливо вскочили; Дженнаку показалось, что каждый из них держит по паре медных квадратных подносов. Когда один такой квадрат лег на циновку между ним и сидевшим рядом Халлой, Дженнак увидел раскрашенную восковую карту. В отличие от плоского рисунка на пергаменте или бумаге, она представляла собой макет местности, позволявший судить о рельефе. Реки и ручьи были помечены на ней серебристым цветом, голые склоны гор и холмов - серым, травянистая прерия - зеленым, а лес и заросли кустарника изображались маленькими шариками сухой коричневой колючки, вдавленными в мягкий воск. Самая большая из рек образовывала долину, расширявшуюся к юго-востоку и ограниченную по бокам лесистыми увалами; на западе простиралась степь, уходившая за обрез карты. В наиболее узком месте - там, где долина, подобная бурому треугольнику с серебряной полоской водного потока, целилась острием в простор степи, - стоял крохотный форт, помеченный красной деревянной пластинкой. Дженнак, словно с высоты птичьего полета, зачарованно обозревал горы Чультун - Соколиные горы, западный рубеж своей страны, самую далекую из ее окраин. Поход туда был долог. Хайан, одиссарскую столицу, и Тегум, лежавший по другую сторону Больших Болот, соединяла дорога Белых Камней, великий тракт, что протянулся вдоль всей Серанны с юга на север; пройти по нему пешим маршем можно было за двенадцать дней. И еще двадцать восемь понадобилось бы, чтобы добраться от Тегума до Дельты Отца Вод - немалый путь, который, правда, на корабле и при попутных ветрах преодолевался впятеро быстрее; затем оставалось проделать еще пятнадцать - двадцать переходов вдоль правого берега огромной реки и по ее притокам, чтобы добраться до гор. По воде, под парусом и на веслах, эта дорога заняла бы дней десять или двенадцать… Но все равно, это было так далеко, так безмерно далеко! Покачав головой, Дженнак вспомнил Эйчида, тайонельца, который одолел еще больший путь среди гор и равнин, добираясь из Лесной Страны в Серанну. И добрался, чтоб найти здесь погибель… Сейчас путешествие Эйчида казалось ему едва ли не подвигом, хотя торговые тракты, соединявшие северное побережье Ринкаса, Внутреннего моря Эйпонны, с гигантским пресным озером Тайон-точи-ка, были широки, надежны, снабжены мостами, переправами и сигнальными вышками. И конечно же, Эйчид не шагал по ним пешком, а ехал в повозке или в колеснице, как положено светлорожденному; значит, вся дорога отняла у него месяц… Резкий голос брата прервал его раздумья. |
