|
Происхождение его весьма туманно, и единственное, что можно сказать с полной уверенностью: в том виде, в каком его «обнаружили» и в каком он известен сейчас, существовать он не мог даже в качестве рабочего материала, и уж подавно – архива. Составили его совсем недавно, может быть, даже после падения Берлинской стены. Отсюда и все сомнения в его аутентичности. Прежде чем решились показать прессе краешек платочка, над архивом СИРА несколько лет работали дешифраторы и аналитики.
– Об операции «Роузвуд» я знал с начала девяностых, – сказал Берг, – а данные из этого архива американцы передали мне в девяносто третьем году. – Очень благородно с их стороны, – заметил Юханссон. На каких‑то курсах он слышал, что даже немецкая служба безопасности не имела доступа к данным из архива «Роузвуд», пока не выменяла их у американцев на кое‑какие сведения из архива СИРА, и произошло это не раньше чем год назад. – Благородство сомнительное, – сухо отозвался Берг. – В девяносто третьем у меня было что предложить взамен, так что филантропией там и не пахло. А данными из архива СИРА, по словам Берга, начали широко торговать лишь несколько лет спустя. К концу девяностых торговля развернулась вовсю, как «Роузвудом», так и СИРА. – И захват немецкого посольства в свете этих данных оказался весьма интересным, – с лукавым видом сказал Берг. – По‑настоящему интересным… – Рассказывай, не томи. Уже в 1993 году Берг – главным образом из любопытства, если ему верить, – выменял у американцев данные из «Роузвуда» о шведском участии в захвате посольства. После несложного анализа выяснилось совершенно определенно: террористам помогали четверо. По алфавиту: Веландер, Тишлер, Штейн и Эрикссон. И, разумеется, ни слова, в чем конкретно заключалось участие каждого. – Короче говоря, по данным Штази, немцам помогали именно эти четверо. Откуда они это узнали, можно только гадать. Но ты, конечно, знаешь, что я составил себе более детальное представление… – Веландер и Эрикссон, – догадался Юханссон. – Может быть, в какой‑то степени Тишлер, а Штейн, в общем, ни при чем. – Примерно так, – согласился Берг. – Двое активно помогали, третьего почти ни во что не посвящали, а ее просто использовали. Самое интересное началось, когда несколько лет спустя Берг сравнил все эти выводы с данными из архива СИРА. Если считать материалы «Роузвуд» заслуживающими доверия – а Берг утверждал, что у него нет в этом ни малейших сомнений, – то фамилии всей четверки должны были прямым ходом перекочевать в архив СИРА, к тому же с подробным указанием вклада каждого в дело о захвате посольства. Для Берга это было особенно интересно, потому что давало возможность ретроспективно оценить собственные аналитические подвиги. – Ты, конечно, уже догадался. – Берг испытующе посмотрел на Юханссона. – В архиве СИРА их имен не было, – сказал Юханссон. Проще пареной репы, подумал он. – Вот именно, – кивнул Берг. – Никого, ни одной запятой! Это в высшей степени странно, потому что, если даже оставить в стороне посольство, у Штази были все причины зарегистрировать их всех или, по крайней мере, такого, как Веландер. Или Эрикссон. Кстати, Эрикссон был редкостный мерзавец. – Берг покачал головой. – Когда мои предшественники его завербовали, они допустили серьезную ошибку. Ладно, ладно, подумал Юханссон. Вовсе не Эрикссон тебя волнует. Короче говоря, архиву СИРА верить было нельзя, и причиной тому был не кто иной, как ныне покойный доктор философии, доцент Стокгольмского университета, впоследствии ведущий программы на ТВ Стен Веландер. |
