– Это еще почему?

– У нее сформировавшиеся взгляды на оборону и особенно на экспорт военной продукции. Это стало ясно как день, когда ей поручили курировать внешнюю торговлю. Не думаю, чтобы военные прыгали от радости, когда ее назначили в их министерство.

– Вот оно что. – Юханссон задумался. – Новая Май Бритт Теорин?

– Идеологически – да, очень похоже. И ведь она юридический виртуоз, а это пугает ее противников больше всего. Говорят, она просто неподражаема.

– И несмотря на такие дарования, Штейн получила должность замминистра? – удивился Юханссон.

– Вот именно! Единственное разумное объяснение – правительство или кто‑то в правительстве, но на очень высоком уровне, решили щелкнуть военных по носу.

– Значит, ты так ставишь вопрос, – неопределенно высказался Юханссон.

Уж я‑то прекрасно понимаю, как именно ты его ставишь, подумал он.

Когда после обычных незначительных вопросов и заключительной болтовни совещание закончилось, Юханссон поблагодарил всех за проделанную работу и пожелал хорошо провести выходные.

– Езжайте по домам и отдыхайте, – сказал он. – В понедельник соберемся и попытаемся наметить план действий.

Вид у него при этом был приветливый, но в достаточной мере начальственный.

Он отвел Хольт в сторону и попросил ее составить резюме по важнейшим пунктам и проследить, чтобы прокуратура получила материал как можно быстрее, самое позднее – на следующий день.

– А потом можешь отдыхать, как и все. У тебя же маленький сын?

– Не такой уж маленький, – пожала плечами Хольт. – Скоро семнадцать.

– И меня он, разумеется, ненавидит, поскольку я вступил с ним в конкурентную борьбу за мамино время.

– Не думаю, – ответила Хольт. – Если бы он знал, чем мы тут занимаемся последнее время, ты стал бы его кумиром.

– Вот как! – Юханссон вспомнил, что и ему давно надо бы позвонить своему собственному сыну, хотя у балбеса уже есть невеста и намечается ребенок. – Но у тебя же есть какой‑нибудь мужчина?

Юханссон решил проявить человеческий интерес к делам сотрудников: он должен налаживать дружеские, доверительные отношения с подчиненными, тем более что делать ему все равно нечего.

– Нет. – Хольт слабо улыбнулась. – Я, как и Хелена Штейн, давно живу одна.

– Так пойди в кабак и сними кого‑нибудь, – без всякого намека на сентиментальность заявил Юханссон. – Не так уж это трудно.

На ужин к Юханссонам были приглашены лучший друг Ларса Бу Ярнебринг с женой. Вечер прошел, как всегда, очень приятно. Когда гости ушли, Пиа почти тут же уснула, положив голову на правое плечо мужа. Он обнял ее левой рукой.

Интересно, послушалась ли Хольт его совета – снять парня в кабаке? С этой мыслью уснул и он.

38

Понедельник, 10 апреля 2000 года

В выходные Юханссон занимался самыми разными вещами, главным образом изучал биографию государственного секретаря Хелены Штейн, составленную Лизой Маттеи. Закончив, он понял, что целиком и полностью с ней согласен: если бы Маттеи и в самом деле взялась писать роман и потерпела неудачу, свалить на отсутствие материала ей бы не удалось.

Но ведь и фантазия тоже важна, подумал Юханссон, без фантазии книгу не напишешь, она так и останется журналистской историей, пусть даже интересной… Только фантазия превращает факты в мысли и вдыхает в персонажей жизнь. Что там истина, а что ложь – какая разница? Разве самые великие, вечные истины не стали таковыми исключительно благодаря человеческой фантазии?

Все эти и подобные им рассуждения настолько подняли его настроение, что он решил вознаградить себя еще одним стаканом красного вина на сон грядущий.