|
Вообще, что касается статьи, совершенно прав Имре Давид. Она действительно полна измышлений и подтасовок и носит явно провокационный характер. Если статья начинается с искажения фактов биографии человека, как же может думающий читатель верить дальнейшим словам автора? Это, в частности, относится к высказыванию Каплара, которое журналист цитирует в своей статье. Уже начинаешь сомневаться: а не вложил ли автор в его уста и свои собственные рассуждения?.. Затем Маклари рассказал, что ему удалось выяснить. Семеро работниц из тех, с кем он побеседовал, в один голос утверждали, что Зала не раз вламывался в душевую, когда они там мылись. Сейчас не время останавливаться на таких мелких деталях, как грубость и несдержанность Залы в отношениях с подчиненными. Заслуживают пристального внимания только два факта, правда, достаточно серьезных. Первый — избиение Пала Зоннтага в кочегарке. Старик утверждает и готов повторить это и на суде, что Миклош Зала несколько раз ударил его, а потом угрожал расправой за то, что тот отказался сжечь мешок пряжи. Зала это отрицает. Свидетелей нет. Тут возникает множество вопросов, но, по мнению Маклари, ни одна из сторон не может дать более или менее убедительных ответов на эти вопросы. Второе — очень тяжелое — обвинение: третьего марта Зала напоил в ресторане Анико Хайду, потом отвел ее домой и там, несмотря на протесты квартирной хозяйки и Пала Зоннтага, запер изнутри дверь ее комнаты и изнасиловал девушку. Заявлять на Залу в милицию она не собирается, хотя здесь, в отличие от предыдущего случая, есть два свидетеля — уже упомянутые Ирма Шиллер и Пал Зоннтаг. Не говоря уже о том, что многие видели, как Зала спаивал девушку в «Синем журавле».
— А что насчет приписок в прядильном цехе? — полюбопытствовала Вики. — Я читала заявление Залы. Выглядит довольно убедительно. — Это немыслимо, — сказал Чухаи. — Я не могу себе-представить, чтобы Ирен Ауэрбах пошла на обман. Зачем? Ради чего? И потом, она сейчас на фабрике замещает партийного секретаря. Представляете, какой это будет лакомый кусочек для наших противников? Партийный секретарь — жулик! Но если бы даже эти приписки действительно совершались, все равно для нас лучше было бы не раздувать это дело. Над нами же вся страна будет смеяться. Два года в газете писали о фабрике, о том, как там замечательно идут дела, — и вдруг на тебе! Вы только подумайте, товарищи, какой бы это вызвало политический резонанс!.. А что по этому поводу думает Каплар? — повернулся он к Маклари. — Считает, что это обычная фантасмагория в духе Залы. Но все-таки позвонил при мне главному бухгалтеру Борбашу, поинтересовался его мнением. — И что же сказал Борбаш? — с любопытством спросил. Имре Давид. — Сказал, что это чепуха. На фабрике, мол, все в порядке. А рабочая карточка Ауэрбах просто небрежно оформлена. — Так и сказал? — Именно так, — кивнул Маклари. — После чего Каплар велел мне не заниматься этим делом, а разобраться с Миклошем Залой. — Чего тут разбираться? — лениво подал голос толстяк Игнац Авар. — Дать ему под зад коленом, и все дела. Не выношу я этого типа. И отца его не любил. — При чем тут его отец? — досадливо отмахнулся Чухаи. — Вечно ты, Игнац, пальцем в небо попадаешь. — А я присоединяюсь к товарищу Авару, — заявила Вики. — Дело Залы следует передать в милицию. Я, конечно, не юрист, но думаю, что растление несовершеннолетних карается по закону. Уволить его с работы и поставить вопрос об исключении из партии. Имре Давид взглянул на Вики: — Это приказ или совет? — Предложение. Мое личное предложение. |
