Жерест осторожно открыл кошель и вытряхнул на ладонь содержимое. Ого! Несколько золотых монет! Да это же самое настоящее богатство! И будет чем расплатиться с профундером Хорстом. Тот уже несколько раз вылавливал Жереста и избивал его, требуя делиться с ним добычей. Ну, не было добычи до сих пор. Не везло Жересту с добычей.

   Жерест любовно ссыпал деньги обратно в кошель и покачал его на ладони. Внезапно из-за его плеча вынырнула грязная рука и ухватила Жерестову добычу. Мальчишка возмущенно взвыл, вцепившись в свое добро. Жесткая затрещина, потом вторая заставили его отпустить кошель.

   -- То-то же, щенок! -- удовлетворенно буркнул отец. -- А то моду взял: все себе! А об отце и не подумал. Я тебя породил -- отрабатывай!

   -- Отдай! -- Жерест чуть не плакал. -- Мне с профундером надо рассчитаться.

   -- Еще добудешь! -- отмахнулся отец, направляясь к ближайшему кабаку. -- Мне надо горло промочить. Оно у меня два дня как сухое, вон уже растрескалось, поди.

   Жерест, глядя ему вслед, растирал злые слезы, катившиеся по щекам.

   -- Да, жизнь нелегкая штука! -- раздалось неподалеку.

   Жерест резко обернулся на голос. Среди странной мешанины тряпок и деревяшек устраивался старый Призмон.

   Да, он был очень стар, этот Призмон. Седая неухоженная борода тряслась, как тряслись и руки. Но взгляд выцветших глаз был остер. И ум его не был затуманен. Поговаривали, что он даже с магией знаком.

   Так это было, или врали люди, но Призмона опасались трогать. Даже наоборот, подкармливали. А он просиживал в своем гнезде из тряпок и деревяшек целыми днями зимой и летом, с той лишь разницей, что в холода перед ним дымился еще и маленький костерок.

   -- Ты особо не расстраивайся, -- продолжил тем временем Призмон. -- Тут ведь как. Не знаешь, где найдешь, а где и потеряешь.

   -- Это ты о чем? -- спросил Жерест и шмыгнул носом.

   -- А вот сейчас увидишь, -- Призмон небрежно махнул рукой в сторону питейного заведения, в котором скрылся отец.

   Жерест невольно кинул туда взгляд и быстро залез за груду хлама. Перед входом в кабак стоял офицер стражи, заложив руки за спину и покачиваясь с носка на пятку. Внутри заведения уже раздавался какой-то подозрительный шум. Вот он стал еще громче, и появились двое стражников, которые тащили упирающегося отца, заломив ему руки за спину. Третий стражник торжественно вышагивал за ними, неся на вытянутой руке злополучный кошель.

   -- Ага! -- удовлетворенно произнес офицер. -- Рыжий. Только он, вроде бы как, помельче был, когда удирал.

   -- Это не я! -- прохрипел отец, пытаясь вырваться.

   -- Но кошель тот же, -- не обращая внимания на выкрики пьяницы, продолжал офицер. -- Значит, каменоломни тебя исправят. Ну, это если не издохнешь до того. Тащите его за мной! А ты кошель спрячь! Что ты его на самом виду носишь? Если мы поймали вора, то это не означает, что кошель был при нем. Вернее, что деньги в кошеле сохранились. Понял?

   Третий стражник быстро запихал кошель в карман и, вытянувшись, отдал честь.

   -- То-то же!

   Офицер развернулся и важно двинулся к выходу из переулка. За ним, таща отца, зашагало и его сопровождение.

   -- Вот именно об этом я и говорил, -- негромко сказал Призмон, обращаясь к Жересту, осторожно выглядывавшему из своего укрытия.