– Откуда мне знать, что вы не из тайной полиции? – пробурчал он наконец. – Ляпну что‑нибудь лишнее, а вы мне потом тот же энгелизм и пришьете!

Хуарес недоуменно покачал головой.

– Я что‑то не понял, – признался он. – Не могли бы вы повторить?

Но водитель уже отвернулся и сделал вид, что целиком занят управлением. Он остановил машину перед обрамленным колоннами входом, потянул за рычаг, и аэромобиль с мягким шипением опустился на землю. Шофер первым выскочил наружу и распахнул дверцы. Его угрюмая физиономия выражала подозрительность и недоверие, и больше он не проронил ни слова. Элен улучила момент, когда «отец» отвернулся, и, вылезая из машины, показала фьорентийцу длинный, розовый язычок.

Они поднялись наверх по широким ступеням. У дверей стояли двое охранников, вооруженных бесшумными ружьями. Они взяли «на караул» и выкатили глаза. Третий, подтянутый младший офицер с каменным лицом и расстегнутой кобурой на поясе, преградил им путь. Бринкер, знакомый, как видно, с бюрократическими процедурами на Фьоренце, поспешно выступил вперед и протянул пачку документов.

– Корабль «Полумесяц», сэр. Четверо пассажиров с Земли. Фьорентийские визы в порядке.

Офицер внимательно оглядел второго помощника, взял у него бумаги, затем, не заглядывая в них, столь же тщательно одного за другим оценил и мысленно взвесил каждого из четверки новоприбывших. И только потом принялся просматривать документы, на что у него ушло порядочно времени.

– Очень хорошо. Следуйте за мной, – объявил он наконец, повернулся и пошел к дверям.

Пассажиры и Бринкер потянулись следом.

– Хорошо здесь встречают гостей, ничего не скажешь! – возмущенно прошептал себе под нос Зорро Хуарес.

– Послушайте, я рассчитывал, что коллеги из университета… – начал доктор Хорстен с ноткой раздражения в голосе.

– Только после прохождения контроля, – сухо сообщил фьорентиец.

– Чушь какая‑то! – пробормотал ученый и до упора задвинул на нос пенсне.

Офицер резко остановился.

– Следует ли мне расценивать ваши слова как критику в адрес правительства Свободно‑Демократического Сообщества Фьоренцы или в мой персонально? – вкрадчиво осведомился он.

Положение снова спасла Элен. Она сжала левую руку в кулачок, а указательным пальцем правой угрожающе помахала перед физиономией оторопевшего представителя власти.

– Не смей трогать моего папочку! – зловещим тоном предупредила она.

Офицер посмотрел на девочку, наморщил лоб и перевел взгляд на Хорстена. Тот был мрачен, насуплен, но не выказывал ни малейших признаков раскаяния.

– Я не потерплю никакой критики в адрес… – снова начал охранник, но тут Элен издала воинственный клич, подпрыгнула и с размаху врезала ему кулачком по скуле.

– Ты нехороший дядя! – убежденно заявила она. – Говорила тебе, не приставай к папуле! Он же тебя не трогал, правильно?

– Элен! – в отчаянии всплеснул руками Хорстен. Зорро нагнулся, подхватил девочку левой рукой и зажал под мышкой. Выпрямился, небрежно постукивая транкой по ноге, и спокойно сказал:

– Ну что, идем дальше?

– Пусти сейчас же! – оскорбленно взвизгнула извивающаяся Элен.

Фьорентиец постоял немного с закрытыми глазами – то ли мысленно считая до ста, то ли консультируясь с неведомыми богами. Лицо его выражало страдание, хотя больше моральное, чем физическое. Наконец он открыл глаза и бесстрастно произнес:

– Следуйте за мной.

Хуарес замыкал процессию, крепко прижимая к себе брыкающуюся девочку.

– Мне здесь не нравится! – вопила Элен, молотя кулачками по широкой спине Зорро.