– Гляди-ка! – через минуту продолжил он. – Парус, который я недавно заметил в открытом море, похоже, приближается ко мне. Может, это случайность?… Ха! Чего это я испугался? Не хватало еще, чтобы буря изрыгнула полицейского шпика – специально чтобы меня арестовать.

И Жан-Мари от всей души расхохотался.

– Просто удивительно, как быстро на практике учишься ремеслу; теперь я управляю баркой не хуже иного шкипера.

Тем временем парус сближался с ним все больше и больше.

Изумительно маневрируя, он быстро двигался к берегу.

Впрочем, Жан-Мари, только что обогнувший Кордуанский маяк, не волновался. Вдали пробило восемь часов, на горизонте в океан садилось солнце, бриз сменился легким ветерком, и если бы не море, продолжавшее яростно волноваться, этот вечер для Жана-Мари выдался бы поэтическим, настраивающим на мечтательный лад.

Вдруг у него за спиной раздался голос:

– Ну что, друг, здорово нас потрепало. Вы, черт возьми, вышли сухим из воды!

– Да, к счастью, все обошлось, – ответил Жан-Мари и повернулся.

– Ну здравствуйте, гренадер, – сказал ему Латур, который, как и солдат, вследствие шторма оказался в открытом море и смог спастись исключительно благодаря присутствию духа.

Он вовремя убрал парус, чтобы не потерять берег из виду.

Мы даже не будем пытаться описать ту ненависть, которую испытал в душе Жан-Мари, узнав полицейского.

– Опять этот змееныш! – прошептал он. – Не просто мерзавец, а демон какой-то!

– Вы не очень-то вежливы, гренадер, – насмешливо заметил Латур.

Жан-Мари ничего не ответил.

– Я его спасаю, а он не желает меня даже поблагодарить, – продолжал шпик.

Лодка грозно раскачивалась из стороны в сторону, но солдат, невзирая на это, встал во весь рост.

– Что вам от меня надо? – спросил он.

– Вы вовсе не глупы. – сказал полицейский, не удостоив его ответом. – Но просить Кадишон проводить вас было большой ошибкой. Если бы я ее не встретил, то в жизни не догадался бы, каким образом вы решили спастись. План был просто великолепный, хотя чуть не обошелся вам слишком дорого.

– Чего вы от меня, в конце концов, хотите?

– Да так, всего-то немного поболтать.

– Ну что же, я готов! – сказал Жан-Мари, доставая из-под банки саблю.

– Я тоже! – ответил полицейский, демонстрируя пистолет.

– Что до этого, мальчик мой, я совершенно спокоен, – промолвил гренадер, пожимая плечами.

– Почему это?

– Потому что после сегодняшнего дождя ваш порох насквозь промок.

Солдат говорил правду. Латур, прекрасно это зная, всего лишь надеялся припугнуть противника.

– Значит, вы погнались за мной, чтобы вновь схватить и доставить в Бордо? – продолжал беглец.

– Совершенно верно.

– И чтобы доставить себе радость увидеть, как меня расстреляют?

– Знаете, мне до этого нет никакого дела, – ответил Латур. – Для меня важно лишь связать вас и отвести в полицию. Остальное меня не касается и я не стану рваться в первые ряды зрителей, которые соберутся поглазеть на вашу казнь.

– Значит, вы решили, – продолжал солдат, – что я сдамся, как только вас увижу?

– Даже не надеялся!

– Что же вы в таком случае намереваетесь делать?

– Для начала потребую, чтобы вы сдались.

– Ну да. Это как раз то, о чем я говорил. Но я отказываюсь.

– Тогда я…

– Что, возьмете меня на абордаж? Послушайте, дорогой мой, вы подали мне замечательную идею.