«проброс»

А «лажа» была в том, что, когда Станков передал в Гостаможню свою «пугу», она тут же с сопроводительным письмом и тоже спецпочтой была переслана в правительство.

«Во исполнение постановления Совета Министров и поручения ввести в действие марку таможенного контроля Государственная Таможня (совместно с фирмой "Артефакт") разработала образец данной марки и готова немедленно приступить к ее использованию в практической работе.

Однако, согласно прилагаемому письму директора ЦЦБ Станкова, для изготовления даже первой партии марок "Артефакту" потребуется не менее полугода.

В связи с вышеизложенным докладываю, что установленные сроки введения марки находятся под угрозой срыва.

Председатель Государственной Таможни Крылов»

То есть немедленно готовой исполнить поручение правительства оказалась Гостаможня, а вовсе не «Артефакт». И так выходило, что дело затормозилось из-за «Артефакта»: Дудинскас со Станковым срывают сроки.

Что означало только одно: Гостаможне нужно искать более расторопных исполнителей.

нельзя ли дешевле?

Более расторопным, разумеется, оказался Коля Слабостаров.

Начал он с привычного: «Сделаем дешевле!»

Вскоре в «Артефакт», но не Дудинскасу, а на имя Станкова пришло коротенькое письмецо из Гостаможни:

«По предложению Спецзнака Государственная Таможня рассмотрела представленную «Артефактом» калькуляцию стоимости марки таможенного контроля и считает, что расходы на ее изготовление по всем статьям необоснованы и крайне завышены.

Заместитель председателя Негуляев»

Станков сразу понял, в чем тут дело. Калькуляция рабочей группой была согласована, и никогда доселе никакого разговора о ценах никто не заводил. Если не считать справки майора Красовского, в которой отмечалось, что «Артефакт» постоянно завышает стоимость работ, производимых по государственным заказам.

Тут же Станков сочинил таможенникам язвительный ответ.

«Уважаемый господин Негуляев!

Настоящим сообщаем, что отпускные цены на таможенную марку находятся в обратной зависимости от ее тиража. Тем не менее цены нами не пересматривались, несмотря на троекратное уменьшение ранее заявленной Гостаможней потребности в марках, что должно было повлечь за собой увеличение цены за каждый экземпляр.

Вместе с тем были бы признательны, если бы в дополнение к Вашему письму, в котором утверждается, что "расходы по всем статьям необоснованы и крайне завышены", мы получили бы конкретные замечания по статьям расходов.

Станков»

запахло жареным

— Ну да, — сказал Гоша Станков, — сначала они «забывают», что никаких бюджетных денег мы не просим, потом крутят с количеством марок, теперь их не устраивают сроки и цена... Завтра Слабостаров предложит им выпустить марки втрое дешевле, чтобы тихонько это дело завалить и спустить на тормозах, что в данном случае всем и требуется...

Но нет, Станков поторопился. И в своем прогнозе кое-что существенное упустил. «Завтра» Слабостаров ничего не предложил, зато из КГБ пришло вежливое письмо за подписью начальника управления полковника Семенкова, которое называлось «О нарушениях режима секретности» и в котором на основании заключения специалистов Спецзнака указывалось, что в процессе подготовки образца таможенной марки было допущено... ее рассекречивание.

— Здесь простой трюк, — сказал Станков, показывая письмо шефу и не скрывая досады. — Рассекретить марку было нельзя. Ведь, кроме тебя, ее никто и не засекречивал.

— Это ладно, — сказал Дудинскас. — Каков вывод?

— Вывод здесь же и содержится, — Станков процитировал: — «В случае производства таможенной марки "Артефактом", она не может соответствовать предъявляемым требованиям».